Сердце кугуара

Ева заковыляла в указанном направлении. На каждом шагу ее ноги грозили разъехаться в разные стороны по мокрой траве, но мужская рука, уверенно и твердо державшая ее, не давала упасть.

Она вспомнила, как он ее нес. На руках. Прижав к груди, словно она была ребенком. Да она и в самом деле казалась девчонкой на фоне его широких плеч и высокой фигуры. Она бы даже сказала, что у него фигура атлета. Но не скажет. Потому что такие плечи в спортзале не заработаешь. Только трудом — тяжелым физическим трудом до седьмого пота. Но знать, где именно Лукаш так вкалывал, не хотелось. Они спустились с пригорка, скользя по прибитой дождем траве и цепляясь за ветви деревьев. Лукаш шел первым. Ева не могла не заметить, как заботливо он отводит эти ветви, чтобы они не хлестнули ее по лицу. Но опять же смолчала. Хотя слова благодарности уже вертелись на языке.

— Видишь дом? — он наклонился к ее уху, перекрывая завывания ветра и рев океана. Ева кивнула, чувствуя, как от его дыхания по спине наперегонки бегут мурашки. Впереди, над зарослями тропической зелени, возвышалась потемневшая от дождя и времени деревянная крыша, с облупленной краской. — Это лодочный сарай. Там ты сможешь поесть и обсохнуть. А я вернусь в город за флэшкой.

— Что?!

Она изо всех сил вцепилась в его руку. Он хочет ее бросить одну? Вернуться в город? Да он сумасшедший!

— Ева, я должен, — Лукаш осторожно оторвал от себя ее побелевшие пальцы. — Не бойся, с тобой ничего не случится, а я вернусь через пару часов.

— Но…

Он заставил ее замолчать, приложив большой палец к ее губам.

— Никаких «но», Ева, — серьезно покачал головой. — Я должен. А потом мы уберемся с этого чертова острова. Я тебе обещаю!

Она всхлипнула, размазывая по щекам слезы вместе с дождем. Но Лукаш уже шел к сараю, и ей не оставалось ничего, как только поспешить за ним.

Внутри сарай оказался вполне сносным. Строение было не новым, но деревянные стены, сбитые из дубовых щитов, защищали от ветра и непогоды. Единственное крошечное окошко было забрано пыльным стеклом. Тяжелая дверь крепилась на двух медных завесах.

Войдя, Ева скинула капюшон и огляделась. Дальняя стена сарая представляла собой плотно закрытые ворота, похожие на гаражные. За ними слышался шорох волн. Внутри же находилась нехитрая деревянная мебель, небольшой камин, какие-то инструменты, развешанные по стенам и лежащие на пыльных полках. И еще что-то. Что-то большое, скрытое темно-зеленым брезентом от посторонних глаз.

Катер.

Ева поняла это сразу, стоило Лукашу сдернуть брезент. Небольшой катер с закрытой рубкой и каютой, рассчитанной на двоих.

— Там должна быть вода и кое-какие припасы, — объяснил Лукаш свои действия, глядя на ее ошарашенное лицо. — Глянь, пока я затоплю камин.

Закусив губу, девушка бочком протиснулась мимо него к белому борту катера. И остолбенела, глядя на красные буквы, выведенные вдоль кормы. «Евангелина».

Ее полное имя.

— Откуда… — она оборвала себя, стиснув зубы. Ладно, потом разберемся. Пить, есть и банально согреться хотелось больше, чем устраивать сцены.

Не оглядываясь, она влезла на палубу и спустилась в каюту.

Лукаш ее слов не услышал. Его больше заботило другое. Оторвавшись от ведерка с углем, он вскинул голову и прислушался. Кажется, ураган теперь бушевал в центре острова и двигался к его противоположному краю. Что ж, у главы резервации сейчас слишком много забот, чтобы думать о двух беглецах.

Глава 18

Каюта представляла собой тесное помещение, в котором с трудом могли разместиться два взрослых человека. С двух сторон находились узкие койки, поднятые сейчас на манер верхней полки в плацкарте. Между полок висел шкафчик, в котором Ева обнаружила нехитрые припасы: несколько упаковок лапши быстрого приготовления, чай в пакетиках, растворимый кофе и пару пачек печенья. Ничего интересного. Ничего такого, что могло бы пояснить, что здесь происходит. Девушка обыскала каюту, надеясь найти хоть какую-нибудь одежду. Щеголять в одной рубашке с чужого плеча и сверкать коленками перед Лукашем не очень-то и хотелось. Хотя, стоило подумать о его сильных и горячих руках на ее теле, о том, как жестко и властно он ее брал, как тут же что-то сладко сжалось у нее между ног. Да, этого она отрицать не могла, как бы ей не хотелось. Этот мужчина заставил ее тело откликнуться, заставил ее желать его. Даже тот страх, который он в ней вызывал, оказался весьма возбуждающим. Ева не хотела думать о том, что случилось ночью. Она решила все списать на временное помешательство, которое никогда не повторится. На экстремальную обстановку.

Превращать случайный секс в отношения она не собиралась.

Только не с этим мужчиной.

Но мысли так и лезли в голову. Этой ночью, в кромешной тьме закрытой камеры, она не видела Лукаша, только слышала его рваное дыхание, чувствовала его прикосновения, память о которых до сих пор будоражила ее кровь. Она помнила его первое проникновение, помнила все, в мельчайших подробностях. Даже больше, она все еще чувствовала его в себе, как бы нереально это не звучало.