Сердце ледяного мира (СИ)

В Доме было как никогда людно. Оратор наблюдал через маленькое окошечко за прихожанами, что толпились внизу, и улыбался: сегодня много новых лиц. Берта, его помощница, зажгла свечи и благовония. Воздух пропитался ароматами розмарина и лимона. Считалось, что эти запахи успокаивают страхи и наполняют энергией, а в сочетании с хорошей проповедью должны привести толпу в возбуждение.

Оратор перекинул через шею красную ленту с изображением глаз. Надел обод. Осенил себя священным знаком и вышел на пьедестал. Люди замолчали и подняли головы.

— Эту проповедь я с великим огорчением на сердце должен начать с плохой новости. С той новости, что нечистые магические силы разыгрались возле нашей славной деревни. Разыгрались, чтобы захватить наши с вами души и сердца, чтобы завладеть нашим разумом и посеять в нём черноту и безумие! И мы должны сегодня противостоять злу, которое хочет отравить нас и нашу землю! Магия, злая магия сковала наш мир. Уничтожила тепло и весну, но явился новый Бог, Всевидящий Бог и пообещал нам вернуть украденное, если мы дадим бой магии и станем чистыми, если мы откроем свои сердца и впустим в себя силу святую. Но враг силён и хитёр! Каждый день он испытывает нас и нашу веру. А сегодня он прошёл по нашим землям, отравил их своей магией….

Проповедь длилась часа полтора, и Оратор был ей очень доволен. Он сегодня словил искру, как он называл, от которой речь лилась буквально сама. После люди выгнулись в молитве. Воздух Дома наполнился гулом голосов, просящих у Всевидящего защиты.

— Чистый сердцем и духом прозреет. Хвала Всевидящему! — закончил Оратор.

Он чувствовал себя вымотанным, будто весь день рубил дрова. Хотелось прилечь, отдохнуть, но он запретил себе расслабляться.

— Хвала! Хвала! Хвала! — отозвалась толпа, поднимаясь с колен.

— Люди, — обратился Оратор, вытянув руки. — Не только молитвами мы можем защитить себя, но и делами.

Множество изумлённых глаз посмотрело на него.

— Мы должны узнать про то зло, которое прошлось возле нашей деревни.

Оратор схватился за перила и перевесился через них. Он понимал, что не должен так поступать, но чувствовал, что так будет правильнее.

— Мы должны сформировать отряд из крепких мужчин, которые не ушли на ярмарку, и женщин и прочесать окрестности вокруг. Может, найдётся что-то, принадлежащее колдунам? Я уверен, они должны оставить какие-то амулеты или идолы, чтобы сломить наш дух! Согласны?

Люди поддерживающе зашумели.

— Кто готов стать добровольцем?

Взметнулось рук пятнадцать.

— Отлично! Тогда собираемся на холмах через час. Возьмите с собой какое-нибудь оружие для защиты, а я на всякий случай помолюсь, чтобы оно нам не понадобилось.

После службы, когда Оратор успел переодеться в обычную одежду, в келлию постучались. На пороге стоял мальчишка лет семи.

— Вас вызывают на Совет. Срочно! Не терпит никаких отлагательств! — выкрикнул мальчик, прикрыв глаза.

Видимо, этой фразе научили его Старейшины.

— Буду, — бросил Оратор и отпустил ребенка.

К Совету нужно тщательно подготовиться. Он не должен явиться к ним обычным человеком, которым можно командовать. Он должен показать, что тоже наделён властью. Оратор надел служебное платье, в котором проводил проповедь. Поразмыслил немного и повесил ленту со священными символами в шкаф. Нацепил на пальцы персти с Око и железный обод на голову.

* * *

Старейшины собрались в зале Советов за длинным столом. Огонь, который горел за их спинами вдоль стены, окрашивал помещение в оранжевый свет.

Из пяти человек только трое выглядели вменяемыми, остальным давно было пора залезть на тёплую печь, греть кости и рассказывать внукам или правнукам о прошедшей молодости. Один трясся, словно болел лихорадкой, а другой вообще спал. Тонкая струйка слюны свисала с уголка рта. Пустовало лишь одно кресло с высокой спинкой, обитое мягкой изумрудно тканью. Можно было догадаться, что это место войта. Для Оратора же подготовили самый обычный стул: сиденье из дубового спила, а вместо спинки — одна перекладина в самом верху.

«И эти люди принимают решения?» — с отвращением подумал Оратор.

— Вы опоздали! — грозно сказал один из стариков, поднимаясь.

Его длинную рубаху украшала вышивка, а поверх на плечи был накинут кожух такого ослепительного белого цвета, что закралось ощущение, будто его надевали очень редко и только на важные встречи. Из-под серой шапки торчали непослушные седые завитки. Борода у старика кучерявилась и напоминала свёрнутые полоски ткани.

— Прошу прощения, был занят важными делами, — бросил Оратор и оглядел старейшин… — Итак, зачем мы здесь собрались?

— Попрошу вас! — воскликнул старик. — Вы не имеете права начинать собрание!

Оратор сел на стул и развёл руками:

— Что ж, начинайте.

Старейшина бросил на него злобный взгляд. Прокашлялся и не по-старчески громким и твёрдым голосом произнёс: