Сердце Лета

Проторчав полдня в длиннющем коридоре, битком набитом изнывающим от безденежья народом, Фарот разговорился со стоявшим в той же очереди Тротилом, потом к ним как-то незаметно присоединился Уга и совершенно случайно приклеился Преал. Через пару часов свежеиспеченные приятели решили не дожидаться своей очереди и организовать собственное дело. Они совместили последние сбережения, приобрели небольшой, сильно подержанный корабль модели «Тра-6» и обозвали его «Летатель». Чем конкретно они собирались заниматься, друзья в тот момент толком не знали, но у каждого имелись свои таланты, и они были уверены, что сообща придумают, как прославиться и разбогатеть. Ну, или хотя бы найти более-менее приличную работу. Талант Фарота заключался в отличном знании любой техники от овощерезки до корабля. Он «болел» космосом и был на всё согласен, лишь бы летать.

Флегматичный Тротил, неизменно облачавшийся в мешковатые штаны и свободного кроя рубашки, оказался врачом-хирургом, хотя его внешний вид совершенно не соответствовал такой мирной профессии. Высокого роста широкоплечий атлет с тугими мускулами, крупными чертами лица и вьющимися черными волосами, падающими на широкий лоб, – он больше походил на военного, охранника, вышибалу, на кого угодно, только не на хирурга. Однако сильные пальцы рук, могущие как бумажный лист разорвать железную банку, способны были на тончайшую работу, если дело касалось хрупкого живого организма. Ко всему вдобавок, Тротил увлекался кулинарией, это действо его успокаивало и расслабляло как нельзя лучше. Готовил он прилично, и вся команда радостно и единогласно оставила пищеблок в ведении Тротила раз и навсегда.

Уга являлся ходячей энциклопедией. Наверное, все сведения обо всем на свете умещались в его голове. Он умел перемещать предметы, не прикасаясь к ним, мог гасить свет, не вставая с кровати, вследствие чего он считался полезным членом коллектива особенно по вечерам, когда невыносимо тяжело вставать с кроватей и выключать лампы, – в старом корабле не предусматривалась дистанционная регулировка света.

А Преал был художником, композитором, поэтом, писателем, философом, еще он клеил гербарии, составлял экибаны и вышивал крестиком. Иными словами, являлся абсолютно бесполезным членом экипажа, которого взяли с собой исключительно из жалости, потому что денег в общую кассу он не внес по причине их полного отсутствия.

Итак, шли двенадцатые сутки полета, и еда на корабле закончилась.

– Не хочу вам портить аппетит, но у нас корабль сломался, – сказал Фарот, уныло наблюдая за поглощающими рыбу членами экипажа.

– Насмерть? – поднял на него взгляд Тротил. – Или полетаем еще?

– Не знаю, надо внутрь смотреть. Как же вы это перемалываете, а?

– Так нет же больше ничего.

– В принципе, логично… местами безысходно…

– Фарот, ну что ты так печалишься? Хочешь, я прочитаю тебе изумительные стихи? – попытался улучшить атмосферу Преал.

– Это последнее, чего бы я сейчас хотел.

– В охладителе еще осталось замороженное вино, – Тротил подложил себе на тарелку резиново-вареных овощей.

– Вот ты, Тротил, всегда знаешь, как сказать правильную фразу в нужный момент. Уважаю тебя за это.

Замороженное вино требовало к себе деликатного обращения. Стоило допустить хоть чуточку небрежности, как оно превращалось гадкое пойло, а если всё получалось хорошо, то пойло можно было употреблять почти не морщась.

– Так что у нас с кораблем? – Тротил поднял взгляд занятого размораживанием вина Фарота.

– Похоже, отказали вспомогательные навигационные системы.

– Что, прямо ни с того, ни с сего отказали?

– Тротил, это очень сильно подержанный корабль, откуда мне знать, что с ним делали раньше.

– Если не ошибаюсь, ты его покупал.

– Чеков только на него и хватило, выбор не богатым оказался. Всё, что мог я подкрутил и настроил, но если бы я взялся перебирать все корабельные системы…

Неожиданно «Летатель» затрясся как в припадке.

– Что это такое?! – подпрыгнул Преал. – Что происходит?

Едва не опрокинув стол, Фарот с Тротилом бросились в кабину управления. В центральном обзорном иллюминаторе разворачивалось невиданное прежде зрелище: прямо по курсу корабля демонстрировала свою утробу черная, отчего-то скользкая на вид воронка с ритмично сужающимися и расширяющимися краями. Её притяжение оказалось настолько сильно, что отказали все системы управления «Летателя».

– Ого… – только и мог проговорить Фарот, глядя на распахивающуюся перспективу. – Тротил, погляди, хоть что-нибудь действует?

– Вообще ничего, – Тротил безуспешно пытался реанимировать издохший пульт управления. – Как ты думаешь, что это за штука?

– Понятия не имею, надо Угу спросить. – Фарот вдохнул поглубже и крикнул: – Уга-а-а-а!!!

– Я тут! – влетел он в кабину управления. – Я всегда тут… Ох, ничего себе! А что это такое гадкое и чёрное?

– Мы тебя хотели спросить.

– Сразу сообразить даже не могу, – почти прошептал он, глядя на воронку, начавшую раскрываться, выбрасывая столбы тусклых свечений. – Не знаю, что это, готов признать поражение…

– Прямо так легко сдаешься?