Сердце Маски 1

— Ох да, а ведь я вам сейчас расписку напишу, — сказал продавец и вытащил бланк из-под стола.

По бумаге размашистым почерком раскинулись слова о том, что я продал в самый большой ювелирный магазин золотой брусок весом в триста пятьдесят граммов. После этого на бумагу легла печать магазина — злой дракон с мешком золота в пасти.

— Вот, держи, брат Ни, — отдал мне бумагу продавец. — Теперь тебя ни в чем не посмеют заподозрить.

— Спасибо, многоуважаемый младший продавец, я никогда не забуду твою щедрость и всегда в молитвах буду поминать ваш магазин. Спасибо, благородный человек! Эх, если бы ты не был так занят торговлей, то я пригласил бы тебя в чайную Дуй Улуна и угостил тризной по дядюшке Юнь Муню, — сказал я.

— Увы, я очень сильно занят. Выпей чашку хорошего чая за меня, доблестный монах. И справь тризну по своему доброму дяде.

Младший продавец с притворным сожалением развел руками. Я поклонился и пошел на выход.

Ну что же, половина дела сделана. Теперь надо поспешить в чайную и найти по дороге какого-нибудь представителя закона. По пути я поменялся содержимым мешочка с Глу Пышом, который забрал золотые монеты, но высыпал в шелковое нутро блестящие кругляшки для игры в тонго. По весу и объему нельзя было сказать, что внутри были не настоящие монеты, а фальшивые. Себе я оставил пару золотых монет — как раз тех, что подарил мне продавец.

— Жди меня у выхода с рынка. Можешь взять себе большую миску лапши, мясо и фрукты, — быстро сообщил я напарнику. — Возьми и на мою долю.

— А ты? — удивленно спросил меня Глу Пыш.

— А мне ещё надо завершить одно дело, — сжал я губы.

— Тогда удачи, жду тебя у выхода с рынка, — кивнул Глу Пыш и растворился в толпе людей.

Капитана полиции я увидел неподалеку от чайной. Он, вместе с тремя подчиненными, стоял и распекал старого башмачника, который не заплатил за месяц работы на рынке. Старик пытался объяснить, что торговля идет плохо, люди бедствуют и никто не идет чинить башмаки. Он мямлил, но капитан затыкал его и продолжал негодовать. Я подошел и скромно встал рядом, даже сотворил мудру внимания.

Капитан полиции сначала не понял, кто встал рядом с ним, а потом поднял на меня глаза:

— Чего тебе, монах?

— Многоуважаемый страж порядка, прошу прощения, что отвлекаю вас от важных дел, но могу ли я угостить вас и ваших подчиненных хорошим обедом? — смиренно произнес я.

— С чего это такая щедрость? — сощурился капитан. — И откуда у ханина деньги?

Я тут же вытащил бланк ювелирного магазина и помахал им перед лицом капитана. Слуга закона пробежал глазами по листку и едва не вырвал его у меня.

— Ты хочешь нас угостить?

— Да, мой добрый дядюшка Юнь Мунь скончался. Он был всегда так добр ко мне, что я не могу не справить по нему тризну, — я вытащил одну из настоящих монет. — А я не знаю больше никого более доблестного, кто так заслуживает угощения, чем несравненные стражники порядка.

При блеске золота полицейские забыли о башмачнике и потянули меня в сторону чайной. Я же подмигнул старику и чуть дернул рукой. Вторая золотая монета мелькнула в воздухе и упала на раскрытую ладонь старика. Он тут же сжал руку и склонился в глубоком поклоне. Я видел это — другие нет. Так старику будет легче не только заплатить за место на рынке, но даже на неделю обедов и ужинов останется.

Внутри проплыла прохладная волна, как будто тело поблагодарило меня за такой поступок. Похоже, что Евгению это пришлось по душе.

Но если тело поблагодарило за мой хороший поступок, то вот хозяин чайной вовсе не хотел этого делать. Дуй Улун ещё помнил недавнюю шутку…

— Ага! — вскричал он, как только мы вошли в зал чайной. — Вот ты и попался, мерзкий мошенник! Тебя привели наши честные стражи! Вот теперь ты ответишь за всё сполна!

Капитан с недоверием взглянул на меня:

— Ты мошенник? Почему господин хозяин чайной так тебя называет?

— А вы спросите у него, — ответил я. — Спросите у людей, которые сидят здесь… Вот! Вот они были вчера здесь!

Четверо мужчин за соседним столиком рассказали о нашем приключении с хозяином чайной. Эти четверо вчера взяли три блюда, вот теперь и отблагодарили за них. И ни капли не соврали, сказали всё, как было на самом деле. Правда, рассказали так, что хозяин чайной остался в невыгодном положении.

Нет ничего лучше, чем правда, рассказанная заинтересованной стороной. Я с трудом сдерживал улыбку.

— Так ли это? — нахмурился капитан полиции.

— Да, но… — замялся Дуй Улун.

— Что «но»? Так или нет?

— Да, всё так… но…

— Никаких «но»! Ты сам хотел обмануть монахов и за это поплатился. Надо оштрафовать тебя за такие действия! — сказал капитан полиции.

— Не надо, господин главнокомандующий, — встал я между ними. — Мы ведь пришли справить тризну по моему умершему дядюшке, так не будем же плохими словами и действиями вредить его памяти. Вот, многомудрый Дуй Улун, возьми эту монету и угости всех, кто здесь есть своими яствами. Люди, почтите память Юнь Муня, благочестивого и доброго человека из провинции Шуя.