Сердце Мира

Раздались тяжелые шаркающие шаги. Дверь распахнулась без предварительных вопросов и уточнений личностей посетителей. В первый момент мне захотелось развернуться и убежать. Потом я устыдился своего желания, конечно… Прабабка Диты была просто необъятных размеров. Ростом она была выше меня головы на две, а одна ее рука, боюсь, превосходила толщиной всего меня… На широком расплывшемся лице пронзительно горели ярко-зеленые глаза. Молодые глаза, ничуть не потускневшие.

– Входи, Деллавита, – громоподобным голосом произнесла женщина-великан. Назвать ее бабушкой у меня бы язык не повернулся, хотя то, что она преклонных лет, было все-таки заметно… – И ты тоже входи, не знаю как там тебя.

Дита посмотрела на меня и весело подмигнула. Видимо, ей понравилось, что выражение моего лица стало более несчастным, чем ее собственное. Пока мы проходили через темную прихожую, в голове, помимо моей воли мелькали отрывки из детских сказок о великанах-людоедах.

Комната, где мы оказались, выглядела опрятно и… монументально. Ложе (ну не кроватью же называть эту чудовищную конструкцию!) было собрано из толстенных досок и стояло на ножках в полтора обхвата. Перина сверху тоже была устрашающей высоты. Я поискал глазами лестницу, потому что другого способа забраться на такую кровать просто не представлял. Стол был очень похож по конструкции на ложе – те же ножки из толстенных бревен и доски, видимо, его собрали из обрезков от кровати. Над внушительным, в полстены, очагом висел невероятных размеров котел. Мне даже со страху показалось, что человек в нем отлично поместится. Но в остальном комната была вполне уютной: на окнах – яркие занавески, на полу – узорчатый шерстяной ковер, на масляной лампе – затейливый абажур из цветного стекла.

– Здравствуй, бабушка, – тихо произнесла Дита, усаживаясь на чурбак, выполнявший роль табурета. – У нас… к тебе есть дело. Точнее, дело есть у Райла. Кстати, познакомься…

Чудовищная ручища сграбастала цветное стекло абажура, и в комнате сразу стало светлее. Хозяйка всмотрелась в мое лицо и побледнела.

– Лаон! Нет! – вскрикнула она, побледнела, глаза ее закатились, и она в бесчувствии рухнула на пол. Дита посмотрела на меня. А я на нее.

– Надо привести ее в чувство, – неуверенно сказал я.

– Надо, – согласилась Дита, но с места тоже не сдвинулась. – Похоже, она была знакома с твоим отцом.

– И как-то не очень хорошо знакома, – добавил я, подходя-таки к потерявшей сознание женщине. Я опустился рядом с ней на колени, прислушался к дыханию. Не то, чтобы я был особым специалистом по приведению в сознание, но надо же что-то было сделать…

– Слушай, я представлял это место как-то иначе, – сказал я. – А где же всякие сушеные жабы, пучки трав и прочие ингредиенты для зелий?

– На складе и в подвале, – улыбнувшись, ответила Дита. – Многие вещи там… Ээээ… Очень специфически пахнут, а моя прабабушка любит комфорт. Она и варит зелья не здесь, на очаге только еду готовит.

– Понятно… – я снова повернулся к лежащей на полу женщине. Дита встала со своего табурета и подошла ко мне.

– Она приходит в себя… – прошептала она. Гигантская женщина глубоко вздохнула и открыла глаза. Только они теперь были тусклые и безжизненные.

– Зачем, зачем, зачем, зачем… – невнятно забормотала она.

– Бабушка, – Дита присела рядом со мной.

– Ты опять пришел, чтобы мучить меня, Готстар? – отчетливо проговорила дитина прабабка, посмотрев прямо на меня.

– Послушайте, – умоляюще сказал я. –Я не Лаон. Я совсем недавно узнал, что он мой отец…

И до сих пор до конца в это не верил, добавил я уже про себя. Но женщина-великан все еще пребывала в мире грез. Она меня не слышала!

– Когда-нибудь ты пожалеешь, Готстар! – сказал она. – Твоя бунтарская натура погубит тебя. И никакое зелье, никакая магия тебе не помогут.

– Бабушка! – крикнула Дита. – Лаон Готстар давно умер!

– Умер… – повторила женщина и засмеялась. – Ты хочешь, чтобы он умер и никто не смог бы сказать, что его убило? Опять?

Голос ее снова превратился в невнятное бормотание, глаза закрылись.

– Что же делать? – спросил я.

– К ней каждое утро приходит женщина… – сказала Дита. – Она делает уборку, помогает готовить и все такое. Наемная служанка. Она позовет врача. Только надо будет уйти на рассвете, чтобы она нас тут не увидела.

– Кровь! – вдруг вскрикнула женщина. – Кровь везде! Ты все здесь запачкаешь!

– Как ее зовут? – прошептал я.

– Годива, – ответила Дита. – Годива Даррт.

– А как она тебя назвала, когда мы вошли? – спросил я.

– Полным именем, – поморщилась Дита.

– Цветы завянут, и тогда ты снова придешь сюда, – пропела Годива, не открывая глаз. – Это же была твоя любимая песня, Готстар? Нет. Нет. Нет. Ты не сможешь меня заставить. Я не стану снова тебе помогать.

Кем же был мой отец? Такое впечатление, что он был чудовищем…

– Ха.Ха.Ха. – отрывисто засмеялась Годива. – Ты же помнишь, да? Ты помнишь, что я тебе сказала, когда ты взял зелье? Это ведь я рассказала о тебе тому человеку. Ты его знаешь. Серое лицо, серые мысли. Они тебя найдут, ты не сможешь все время скрываться, Готстар.