Сердце мира: часть вторая

Он все еще исполнял указания учителя, не переставая при этом слушать песню, которую ему пела кровь. Задания Реана как будто нарочно нарушали ее ритм, выбивались из пляски кружившихся вокруг огоньков. Каждый раз, когда немолодой шерд требовал остановиться и что-то подправить: положение щита, руки, направление удара, Таш чувствовал себя так, словно его вдруг вышвырнули из хоровода и повалили на пол, но танцующие в запале этого не заметили и продолжали топтать его ногами.

Лишь к концу тренировки он смог подстроиться и под ритм песни, и под выкрики Реана так, чтобы это не выбивало из равновесия. Учитель придирался все чаще, но и Таш научился понимать, как прекратить одно движение и начать другое, чтобы они все еще составляли единое целое.

Солнце поднималось все выше, и символов-огоньков вокруг становилось все больше. Хотя свет пока не залил площадку, в воздухе над землей уже подрагивали знакомые рыжие значки. Таш задевал их почти каждым движением. Сперва нечаянно, потом нарочно он сбивал их в маленькие группки, и те свивались в более сложные узоры вроде того, что однажды поджег соломенного болванчика в поместье эс-Мирдов.

Стало жарче. Было в этом виновато солнце или скопившиеся символы, которые теперь сильнее напоминали воронки, Таш не мог сказать. Реан хмурился. Он перестал останавливать ученика ударами палки и бросал в него камешки, звон которых при ударе о шлем почти не переставал гудеть в голове шерда.

«Если он так пытается сбить меня с ритма и прекратить танец огня, Урда с два у него это получится», – думал Таш.

И правда, его голос понемногу стихал, а фигура подернулась туманом. Зато в ушах становилось громче жадное желание огней, чтобы шерд двигался быстрее. На Реана Таш больше и не смотрел – его гораздо сильнее интересовали вихри символов. Они уже не просто кружились – бесновались, окружив упражняющегося на площадке молодого воина.

Кажется, Реан врезал ему по боку палкой. Таш не чувствовал.

Гори, гори

! – дышали ему в затылок загадочные символы, и шерд не замирал ни на мгновение. Щит, как и в драке с Рольтом на Пурпурной арене Тамин-Арвана, стал мешаться, и Таш его бросил. Рукой в кожаной перчатке было удобнее тянуться к весело подмигивающим огонькам, которые липли к нему, как к магниту.

На острие его клинка собрался целый пожар. Таш вдохнул, замер всего на долю мига и резко развернулся, очерчивая низко опущенным оружием круг возле себя.

По каменистой земле побежали «светлячки». Еще прежде, чем крохотные искры взмывали вверх, Таш видел, как между натами – а это не могло быть ничто иное – возникала тонкая связь, которую колыхал ветер. Одно, два мгновения – и замерцала вся поверхность площадки.

Первым объяло пламенем чахлый куст, который изображал противника – на его месте представлялся долговязый Эртанд. Ветер качнул ветки, посыпались искры, и над площадкой загорелись новые огни. Вихри! Это были они, как на арене, пускай и гораздо меньшие, чем тогда. Шерд взмахнул и закрутил мечом, помогая им разрастаться.

Больше, больше огня!

Он засмеялся. Впервые у него осознанно получилось зажечь огонь в воздухе. И какой!

Внезапно Таша отшвырнуло в сторону и опрокинуло на землю. От удара помутилось в глазах. Шлем сполз, и Таш раздраженно его стащил, отпихнув потом подальше.

Песня прервалась, туман развеялся, и наты исчезли. Остались только пламя и Реан в середине площадки. Теперь стремившиеся укусить, задеть рыжим хвостом и подпалить одежду вихри вызывали совсем не восторг – страх.

Пламя лизнуло за волосы, и Таш тут же пожалел, что сбросил шлем. Огонь жег кожу даже сквозь доспехи. А главное, от жара было не спрятаться, потому что Таш сам поджег всю площадку. Хлопнув по затлевшей пряди ладонью, он прикрыл лицо, быстро поднялся и отбежал подальше, где пекло не настолько сильно.

– Реан! Кровавый бог тебя подери, что ты там торчишь!

Учитель точно так же не откликался на зов, как и Таш недавно. Осторожно ступая на больную ногу, он водил руками, разворачивался, наклонялся и ловко уходил в сторону, огибая языки пламени. Смуглый и высокий шерд словно исполнял неведомый танец в сполохах огня.

Впрочем, Таш отлично знал, что это за танец. Почти тот же, что только что «сплясал» он, только чуть медленнее, точнее и с прямо противоположной целью – не разжечь огонь, а потушить его.

Пламя в самом деле угасало. Стихло гудение, перестали трещать искры, исчезли кусающие за пятки «светляки», похожие на горящие фитильки свечей. О пожаре вскоре напоминал лишь догорающий куст.

– Что у вас там происходит? – крикнули со стороны лагеря.

Седоволосый Птица приложил ладонь козырьком ко лбу и с тревогой оглядывал тренировочную площадку. За его спиной собралось еще несколько человек.

Реан ответил на шердском, что беспокоиться не о чем. Силанец с сомнением кивнул и махнул рукой остальным, чтобы они расходились и занимались делом. Развернулся и воин, тяжело зашагав к ученику.

Хотя туман давно отступил, сердце только начало замедлять бешеный ход, и, когда первый испуг по поводу размеров учиненного им пожара прошел, к Ташу вернулась радость.