Сердце мое

Его пальцы снова ласкали ее — совсем близко от груди, не прикасаясь, однако, к самой ее мягкой плоти. Однако с каждым словом, с каждым движением пальцы его приближались к ее соскам все ближе и ближе.

— Видишь ли, некоторые мужчины и впрямь предпочитают качество количеству. — Он нежно улыбнулся ей. — А если ты не веришь мне, спроси грудного младенца. Ему нужно только то, что влезает в его крохотный ротик. И никак не больше…

И его ладонь осторожно прижалась к груди Шелли. Конечно, в этот момент она вполне могла отстраниться, хотя бы перевернуться на другой бок — он сразу отпустил бы ее. Оба они это знали.

Однако Шелли не пошевелилась. Ее удерживала страсть Кейна — в его глазах, в голосе и бережных, нежных прикосновениях.

— Конечно, никак не больше, — повторил он и добавил почти грубо: — Господи, как бы я хотел сейчас доказать тебе это…

Шелли вдруг почувствовала, как в Кейне разгорается желание, проходя, словно потоки электрического тока, по всему его телу, сотрясая его. Кейн закрыл глаза и на мгновение отвернулся, не переставая при этом ласкать Шелли.

Она задрожала еще сильнее, всем телом, и в следующее мгновение уже слегка приподнялась навстречу движениям его рук. Почувствовав, как твердеет сосок Шелли от его прикосновений, Кейн тихонько застонал от удовольствия и желания. Его пальцы проникли под ткань ее купальника, касаясь нежной кожи.

— Кейн, ты… Не надо… Билли… — И она замолчала, не в силах вымолвить больше ни единого слова.

— Все в порядке, не волнуйся. — Кейн осторожно сжал твердый сосок пальцами. — Билли далеко, он все еще возится со своим серфингом, а кроме него здесь никого нет.

— Да, но…

— Тс-с, тише, ласка! Позволь же мне показать тебе, как ты прекрасна! Качество, а не количество…

Шелли судорожно и глубоко вздохнула, когда Кейн медленно опустил бордовую ткань ее купальника, обнажая грудь. Она вдруг почувствовала себя совершенно беспомощной, ранимой и чувствительной, напуганной этой близостью. Она повернула голову в другую сторону, уверенная, что в следующее мгновение прочтет в его глазах только сильное разочарование.

— Ну теперь-то ты мне веришь? — прошептала она сквозь зубы. — Веришь, что мне просто нечем удерживать мужчин рядом?

— Теперь я верю только в то, что ты — просто маленькая дурочка.

Шелли быстро повернула голову и посмотрела ему в глаза. Он смотрел на ее маленькую обнаженную грудь с такой нежностью и желанием, какие она уже никогда не надеялась увидеть в глазах мужчины.

— Ты прекрасна, — услышала она его хриплый шепот. — Господи, неужели же ты не видишь, что ты — само совершенство?

Изумленная его словами, Шелли опустила взгляд, но увидела только то, что и так сама видела все время, ни больше ни меньше: грудь, слишком маленькую для того, чтобы она могла серьезно заинтересовать и увлечь хотя бы одного мужчину.

Тогда Кейн наклонился еще ниже и показал ей, как она должна видеть и воспринимать собственное тело. Так, как делал это он сам.

Воспринимать его совершенным. Прекрасным.

Его усы тихонько защекотали ей грудь, прикасаясь к самому соску. Она почувствовала прикосновение его губ к своей коже, тепло его дыхания, ласкающее и согревающее одновременно.

Но больше всего поразилась она желанию, изгибавшему все его тело, словно тетиву лука. Похоже, Кейн ни чуточки не лгал, а и вправду находил ее прекрасной! Все его тело доказывало это как нельзя лучше.

Шелли снова почувствовала, как раскрывает лепестки, один за другим, шелковистый цветок в ее теле, заставляя забыть обо всех страхах, обо всех «нельзя».

— Может, мне и не следует этого делать, — прошептал Кейн, чуть поднимая голову и глядя на ее твердый светло-рубиновый сосок, — но я не могу остановиться, видит Бог. Всего один раз, пожалуйста…

Глядя на его прекрасный рот, Шелли снова вздрогнула.

И Кейн вновь склонился к ее груди, опуская горящие желанием глаза. Глаза, потемневшие от страсти…

Шелли тихонько застонала от наслаждения, когда Кейн кончиком языка провел по гладкому розовому кружку на ее груди, переходящему в темно-розовый сосок. Позабыв обо всем на свете, Шелли стонала, словно умоляя Кейна, прося его о чем-то, но, конечно, не о том, чтобы он отпустил ее. Она просила его о еще большей близости, в которой хотела забыться… Раствориться, сделаться его частью…

Словно в ответ на страстные стоны Шелли, Кейн еще плотнее обхватил губами ее сосок, начиная его нежно покусывать. И вот он уже приник к ее груди, вбирая в себя всю ее нежную округлость. Изгибаясь в его объятиях, Шелли закричала от удовольствия.

Но уже через несколько мгновений — столь сладостных, столь прекрасных! — Кейн заставил себя отпустить ее грудь. Кончик ее почти рубинового соска блестел теперь, храня на себе следы его поцелуев и влажных прикосновений кончика языка. Совсем твердый, он говорил о ее возбуждении больше, чем что бы то ни было другое. Шелли снова стала выгибаться навстречу ласкам Кейна, словно молча требуя их, все больше и больше…