Сердце Моего Монстра

— Что такого веселого в взрослении, а? Кроме того, ты достаточно взрослый для нас обоих.

Его губы кривятся в улыбке, когда он хватает меня за затылок и начинает тащить обратно в дом.

— Пора ужинать.

— Нет! — я пытаюсь вырваться из его хватки, но безуспешно. — Еще слишком рано.

— Перестань вести себя как ребенок.

— Но я не хочу. Оставь меня в покое, Тоша.

Он только усиливает хватку и фактически заталкивает меня в дом, занося как мешок с картошкой.

Радостная атмосфера вдруг взрывается. Рождественское настроение разливается перед нами, как королевский пир. Несколько елок украшают круглый вестибюль, а самая огромная стоит посередине, почти достигая люстры, свисающей с потолка в конце второго этажа.

Она сверкает десятками золотых украшений и мигающих огней. Она даже окружена тонной снега, и рядом с ней есть настоящий снеговик, которого мы с близнецами настояли принести.

Папа распорядился сохранить его с помощью специального метода замораживания, так как в доме тепло.

Волнение, болтовня и бесконечные шаги эхом разносятся по дому. Персонал занят тем, что разносит посуду, готовит обеденный стол и следит за тем, чтобы все было так безупречно, как велела бабушка.

Да, папа и мои дяди занимаются бизнесом, но она абсолютный монарх в этом доме. Жены моих дядей за глаза называют ее вдовствующей королевой, но мама никогда не поддерживала клевету, которой наслаждаются мои тети.

Она просто слишком милая и не стала бы участвовать ни в чем, что причиняет боль другим, включая мою невероятно строгую бабушку, которой вряд ли кто-то или что-то нравится.

Антон — исключение, вероятно, потому, что он сделан из той же авторитарной ткани, что и она. Он никогда не жил своей жизнью, никогда не развлекался, и он всегда был сосредоточен либо на учебе, либо на том, что он делает с папой по «работе».

— Malyshka!

Я вздрагиваю от голоса мамы, и мой ублюдочный брат отпускает меня, слегка подергивая губами.

Мама стоит передо мной, положив руку на бедро. Она высокая, абсолютно потрясающая женщина с темными волосами, круглым лицом и большими карими глазами, которые она передала мне.

Ее вечернее платье — простое темно-зеленое, длиной выше колен, но оно облегает ее фигуру во всех нужных местах и делает ее похожей на модель. Я думаю, что она может быть вампиром, потому что она ничуть не постарела с тех пор, как я была маленькой.

— Привет, mama, — я играю с поясом своего пальто.

— Не здоровайся со мной, юная леди, — она лезет в свою сумку через плечо и достает маленькую кисточку. У нее всегда есть эти маленькие наборы и необходимые вещи, которые можно использовать для чего угодно. — Ты выглядишь как крыса, вылезшая из канализации. Разве я не говорила тебе вести себя прилично, по крайней мере, сегодня?

— Я сказал ей то же самое, — добавляет Антон без необходимости. — По-видимому, твоя дочь хочет вести себя так, как будто ей всегда будет десять лет.

Я пристально смотрю на него, а он просто наблюдает за мной со своим глупым пустым выражением лица. Клянусь Богом, он растет, чтобы стать второй бабушкой, но без трости.

Может быть, однажды он унаследует и трость нашей бабушки и выгонит меня с ней из дома.

Мама расстегивает пуговицы моего пальто и снимает его быстрыми, уверенными движениями.

— Думаю, я должна быть рада, что ты еще не испачкала и не порвала свое платье. Я даже не знаю, что с тобой делать, malyshka.

Она слегка распушает светло-розовое кружево и поправляет ленту у меня на талии, затем расчесывает мне волосы.

— Я в порядке, mama. Смотри, — я дергаю себя за платье. — Все хорошо.

— Твои туфли испорчены! — она бросается к шкафу под лестницей и возвращается со второй парой, которая выглядит точно так же, как на мне. Только мама купила бы две пары вещей, потому что она знает, что я испорчу их в мгновение ока.

Она помогает мне переобуться, в то время как Антон просто качает головой, как придурок. Он мог бы уйти или что-то подобное, но он прислонился к стене, скрестив руки и лодыжки, выглядя безупречно в своем костюме и осуждая меня всеми возможными способами.

Ему также нравится смотреть, как моя мать вечно ругает меня.

Все, что я могу сделать, это опустить голову и принять это с надутыми губами. Если я попытаюсь защититься, она действительно устроит мне головомойку. Не то чтобы у меня было слишком много аргументов, которые могли бы сработать в мою пользу.

Дверь офиса открывается, и папа выходит с дядей Альбертом. Мой папа, Аким Иванов, самый красивый, сострадательный и харизматичный мужчина, которого я знаю. Меня не волнует, что те, кто работает на него, думают, что он такой же авторитарный, как бабушка. Он не такой со мной или остальными членами семьи, и это все, что имеет значение.

Антон похож на него почти во всем, за исключением темных волос. Я противоположность, но у меня золотые волосы папы.

Увидев меня, он улыбается.

— Саша!

Я высвобождаюсь из безжалостной хватки мамы и бросаюсь в его распростертые объятия. Он обнимает меня и целует в макушку.

— Ты так хорошо выглядишь, моя Сашенька.