Сердце Моего Монстра

Его слова обрываются, когда на его лбу появляется красная лазерная точка, а затем его голова разлетается на куски. Кровь брызжет на рождественские украшения и еду перед двумя моими кузенами, когда мужчина с глухим стуком падает.

Откуда-то из комнаты доносится крик, но я не могу отвести взгляд от мужчины. Когда я наконец поднимаю взгляд, я нахожу маленькие красные точки на лбу, груди и животе мамы. У папы тоже.

У каждого есть эти лазерные точки.

О, нет.

Нет.

Снаружи раздаются резкие шаги, звучащие так, как будто они доносятся из-под земли. Нет, возможно, они пришли из параллельной вселенной.

Мои обнадеживающие мысли уничтожаются, когда бесчисленное количество мужчин проникает в столовую. Они одеты в черное боевое снаряжение, тяжелые ботинки и толстые шлемы, их лица скрыты балаклавами, и у них длинные винтовки, которые перекинуты через грудь. Единственный раз, когда я видела что-то подобное, был в фильме о Второй мировой войне. Я ненавидела этот фильм. Он был об осаде, умирающих молодых людях и гниющих трупах на улице.

Это было худшее время для человечества, когда жадность и власть убили миллионы и миллионы невинных людей.

Почему мне кажется, что я в том времени?

— Всем лечь!! — папа кричит и хватает маму за затылок, но прежде чем он успевает повалить ее на пол, кровь брызжет ему на грудь, и он смотрит на меня, даже когда его глаза начинают закатываться.

Мама кричит, но ее крик прерывается, когда ей сносит половину головы.

Я кричу, кричу, и кричу, но мой голос не слышен среди стрельбы и других криков ужаса. Солдаты похожи на роботов, устраняющих одного человека за другим.

Дядя Анатолий хватает свою беременную жену и начинает тянуть ее к себе, но она ранена в живот. Он достает свой пистолет и кричит, стреляя и опустошая его без какой-либо цели или направления. Прежде чем он успевает закончить, он получает пулю в спину и падает в лужу крови своей мертвой жены.

Выстрел.

Выстрел.

Выстрел.

Внезапно все становится черным.

Однако крики, визги и грубые вопли не исчезают. Многие вещи не исчезают.

Выстрелы.

Острый запах крови.

Вопли и рыдания.

Плач детей.

Женские испуганные крики.

Я думаю, что это кошмар, поэтому ничего не вижу, но потом я понимаю, что меня толкнули под стол, лицом вниз, на ковер. Я медленно поднимаю голову.

— Ш-ш-ш, — Эрик закрывает мне рот дрожащей рукой, слезы цепляются за его ресницы. — Прекрати кричать… Саша, пожалуйста…

Я дышу в его ладонь. Я не уверена, но думаю, что я кричала с тех пор, как увидела, как убивают моих родителей.

— Все в порядке, — шепчет Эрик, дрожа, его слезящиеся глаза наполняются небывалым ужасом.

Он также был свидетелем убийства своих родителей? Он... где Эдуард? Антон?

Я хватаюсь за руку Эрика обеими своими, и он прижимает меня к своей груди. Я понимаю, что Эдуард защищает нас обоих, как и Тимур и Гавриил — сыновья дяди Альберта. Они кружат вокруг нас, пока мы с Эриком вместе сворачиваемся на земле, забившись в небольшое пространство между столом и стеной.

Мои пальцы сжимаются на спине Эрика. Мы трясемся друг против друга, пряча наши лица во влажных шеях друг друга. Наши сердца бьются настолько громко, что мне кажется, они взорвутся в любую секунду. Мои глаза закрыты так крепко, что они болят.

На меня наваливается тяжесть, и я плачу, яростно дергаясь в объятиях Эрика. Что-то горячее стекает по моей голове и лицу, и я приоткрываю глаза.

Кровь заливает мое нежно-розовое платье и макушку Эрика, его щеки и шею. Я поднимаю взгляд, и мой рот открывается, когда я вижу безжизненные глаза Эдуарда и Тимура. Дыры в их груди, и половина лица Тимура исчезла. Гавриил тоже хватается за живот и кричит, когда из него льется кровь.

— Нет... — всхлипывает Эрик, протягивая руку к своему близнецу.

Он отпускает меня, его лицо пепельно-серое, и слезы текут по кровавым щекам.

— Эрик... нет... не... не уходи... — я отчаянно держусь за его запястье своей нетвердой рукой. Если он подымется, они узнают, что он жив…

Его тело отшатывается, и я собираюсь закричать, но он падает на меня сверху. Вес его безжизненного тела душит меня, и я перестаю дышать.

На мгновение я думаю, что меня тоже застрелили.

Но если бы это было так, слышала бы я все еще выстрелы? Почувствовала бы я кровь, которая пропитывает меня?

Крики и вопли стихли, но выстрелы — нет. Они продолжаются продолжаться и продолжаются.

Все, что я могу делать, это дрожать и тихо плакать, будучи покрытой моими мертвыми кузенами и лужей крови.

В этот момент все, чего я желаю — это смерти.

Я желаю и желаю…

Но этого так и не происходит.

Глава 1

Кирилл

Сегодня день моей свадьбы.

Которая, оказывается, является второй за неделю.

И хотя я не верю в свадебную лихорадку или сам институт брака¹, определенные обстоятельства сделали этот исход неизбежным.

Весь этот процесс необходим для выживания карточного домика. Пройдет совсем немного времени, прежде чем шахматные фигуры займут свои места на доске.

Правда в том, что они были там, где должны были быть с самого начала.

Все идет точно по плану.