Сердце, молчи

Вышла на террасу. Вечерело. И оранжевое огромное солнце не спеша скатывалось к горизонту. Вид отсюда был потрясающим, он завораживал, и создавалось впечатление, будто попала в настоящую сказку. Ян сидел на широком, плетёном диване, потягивал прохладительный напиток и, заметив моё появление, похлопал рядом с собой. Я без промедления удобно расположилась на мягких подушках под его боком, подобрав под себя ноги.

Мы молча следили за захватывающим закатом.

Моя рука в его руке, переплетённые пальцы, клубничное дыхание на виске… Уютная атмосфера, убаюкивавшая тишина, разбавленная звуками медленно накатывающих волн, понемногу притупляли боль от слов, произнесённых отцом.

– У меня нет привычки вмешиваться в чужие дела или чьи-то отношения, – услышала сверху низкий голос, – и я, скорее всего бы промолчал, но ты хорошая девушка и импонируешь мне, поэтому всё-таки позволю себе высказаться об очевидных вещах, которые ты, по непонятным мне причинам, не желаешь замечать.

Отстранилась, всматриваясь в непроницаемое лицо Яна. Взгляд жёсткий, прямой. Очевидно, наш разговор будет не из лёгких.

– Нравится состояние перманентной жертвенности, Анна?

– Что? – в недоумении уставилась в колючий взгляд.

– Скреплённое чувством вины?

– Не понимаю, о чём ты.

– Всё ты прекрасно понимаешь. – Наклонил голову на бок, продолжая внимательно, с прищуром меня разглядывать. – Ведь ты осознано позволяешь собой манипулировать. Не надоело?

Я попыталась отстраниться, но сильные руки держали крепко. Не пошевелиться.

– Ты подавлена и угнетена, и это всего лишь результат короткого разговора с отцом. Мы чужие друг другу люди. Знаю. Единственное, что нас связывает, это секс, и возможно я не имею абсолютно никакого права вести с тобой подобные разговоры, тем более когда они касаются одного из родителей, но, – костяшками пальцев провёл по моей скуле, – мне почему-то не всё равно видеть, в какую трясину ты себя загнала, пытаясь угодить человеку, которому наплевать на твои успехи, твою жизнь и лично на тебя.

– Ты ничего не знаешь о наших отношениях.

– Наши пути с твоим отцом не раз пересекались. Я знаю, что он из себя представляет. И мне достаточно было провести с тобой несколько дней, чтобы понять, какое колоссальное и разрушительное влияние он на тебя оказывает. Именно он. Никто другой. Потому что твои комплексы, нерешительность, подавленность берут начало из детства. Ты выбрала неверную модель существования, Анна. Ты живёшь не ради себя, а ради другого человека.

Каждое его слово било наотмашь, попадало прямо в цель. Он говорил такие очевидные вещи, о которых я и сама знала. Не догадывалась, а именно знала, но желание обратить на себя внимание отца всегда превалировало и затмевало здравый смысл. Я махнула рукой на личную жизнь, забила на свои интересы, отдалилась от друзей… Каждый раз, когда достигала каких-либо высот, надеялась на его похвалу, с надеждой пыталась разглядеть гордость в его глазах, но всё четно. И, несмотря на то, что все мои старания были напрасны, всё равно с неистовым рвением вновь и вновь делала всё возможное, чтобы стать лучше.

Я просто хотела, чтобы меня любили.

– Я не претендую на роль личного психолога и не собираюсь вести с тобой душевные разговоры. Ты большая девочка, Анна, и должна самостоятельно принять решение, какой дорогой идти в будущее. Никто, кроме тебя самой, не поможет в этом.

Он приподнял мой подбородок, нежно коснулся губами моего рта.

– Пожалуйста, обещай мне, что, когда вернёшься домой, сделаешь всё возможное, чтобы стать счастливой.

Глава 21

Судьба наконец улыбнулась мне. Окутала теплом, выглядывая из-за тёмных туч. Вокруг всё заиграло яркими красками, радужными цветами, и я, будто впервые за всю жизнь, полной грудью вдохнула абсолютно чистый и прозрачный воздух. В нём не было горечи гнёта, чувства вины или ощущения неполноценности. Я наслаждалась мгновениями, которыми щедро делился Ян.

День за днём на клеточном уровне он менял меня изнутри, вставлял в цепочку ДНК недостающие молекулы, совершенствовал мой внутренний мир. Вернее, вносил в него сумбур, в завтрашний день абсолютную неизвестность, но меня это нисколько не пугало. Для меня такой мир был идеальным, и я вдруг поняла, что жить можно иначе. Например, спонтанно и неожиданно принимать решения или инстинктивно следовать своим внутренним желаниям, а самое главное не бояться их.

Я стояла на пороге больших перемен. Не знала, на что напорюсь по ту сторону двери, и понятия не имела, как именно изменится моя жизнь после возвращения домой, но в том, что будет намного лучше, уверена. Я буду свободней и счастливей. Я буду живой. Единственное, что меня безгранично огорчало, – это отсутствия Яна в ней. И на этом я спотыкалась, теряя равновесие.