Сердце морского короля

Исполинская чаша Арены словно разгладилась и наполнилась светом. С одной ее стороны неподалеку от середины воздвигся трон, будто сплетенный из вздыбленных волн, если представить волны в три человеческих роста, вырезанные из драгоценных камней всех оттенков синего, голубого, зеленого и жемчужно-серого. С другой стороны на таком же расстоянии от камня, где собрался маленький отряд, вырос второй трон, такого же торжественного вида, но с коричнево-рыжим сиденьем и зеленой спинкой в виде кроны огромного дерева.

И на обоих тронах восседали удивительно похожие друг на друга женщины, отличающиеся лишь цветом волос, кожи и глаз.

— Мать Море… — прошептал кто-то из иреназе, глядя на величественную пышнотелую красавицу, светлокожую, с белыми, как морская пена, кудрями и синими глазами.

— И Мать Земля, — отрешенно отозвался второй.

Джиад молча согласилась, потому что вторая женщина была темноволоса, смугла и зеленоглаза.

Обе богини молчали, словно ожидая чего-то, от камня их было прекрасно видно, но сами они не глядели ни друг на друга, ни на людей и иреназе.

И тут скала, с которой Алестара уже сняли, дрогнула, и над ней показалась фигура обнаженного рыжего мальчишки. Глянув на поспешно отпрянувших иреназе и людей, Всеядное Жи пнуло свой алтарь и брезгливо заявило звонким голосом, что разнесся по Арене:

— На несколько веков отвернуться нельзя. Обязательно повалят, испачкают и либо сломают, либо потеряют. Чтоб на место поставили, ясно? И монетки верните!

Спрыгнув и пройдя по песку Арены легкой походкой, словно не замечая сопротивления воды, Жи остановилось между тронами, снова повернулось к своему камню и провозгласило:

— Триста лет я терпело это безобразие! Хватит уже! Кровь была пролита, круг замкнулся, колесо времени повернулось. Время забыть старые обиды Земли и Моря. Внимайте, смертные!

Оно немного помолчало в полной тишине. Джиад показалось, что все затаили дыхание, а лица богинь были столь неподвижны и бесстрастны, что никто не мог бы сказать, слышат ли они.

— Триста лет назад, — начало Жи звонким, но холодно серьезным голосом, никак не вяжущимся с мальчишеским обликом, — Мать Море и Мать Земля заключили спор, чьи дети умеют любить сильнее. Любовь — это сила, что порождает жизнь, и потому меня призвали этот спор судить. Никто не стал слушать мои предупреждения, что любовь нельзя измерить, взвесить и учесть. Проигравшая сестра должна была признать победительницу сильнейшей и уступить ей на триста лет благосклонность Отца Небо. За триста лет на суше или в воде от этого союза родились бы новые формы растений и животных, а разумные создания получили бы преимущество… Фигурками для игры были выбраны двое смертных, равных по силе духа и с горячим сердцем, способным к истинной любви. Ираэль, дочь Моря, и Эравальд, сын Земли. Тот из них, кто любил сильнее, должен был покинуть родную стихию, оставить дом, родных, свой народ, за который они отвечали, и уйти к любимому существу, принеся великую жертву. Эти двое встретились, полюбили друг друга, как было предназначено, и сделали выбор. Ираэль оставила ради Эравальда все, чем дорожила, и сбежала к нему, принеся в приданое осколок Сердца Моря, украденный, чтобы сделать возлюбленного великим королем. Эравальд же поклялся, что никогда не забудет ее жертвы и станет вечно любить дочь моря и ценить ее дар.

Помолчав, Жи вздохнуло и пожало плечами, искоса глянуло на застывших на троне богинь и продолжило:

— Мать Море должна была выиграть. Ведь это ее дитя доказало свою любовь большей жертвой. Но вмешались люди, дети Матери Земли. Они обвинили Ираэль в измене, и Эравальд, поверив им, разгневался на возлюбленную и лишил свободы. Рожденного от нее ребенка, имеющего человеческое обличье, он забрал и решил воспитывать как своего наследника, а хвостатого малыша оставил при матери. Иреназе разгневались, узнав об этом, и Великая Волна обрушилась на Аусдранг. Ираэль к тому времени погибла от горя, иреназе забрали свою кровь, не зная о втором ребенке, да и что бы они стали делать с ним, не способным жить в море? А великие сестры-богини поссорились из-за жестокости и лукавства смертных, ибо каждая говорила, что виновата вторая. Мать Земля — в поступке своих детей, погубивших Ираэль, а Мать Море — в том, что иреназе отомстили во много крат страшнее. И на триста лет между Землей и Морем воцарился раздор, никто не насладился плодами победы, а я… Я, между прочим, тоже не получило того, что мне обещали, — с неожиданной обидой заявило Жи. — Потому что от союза Ираэли и Эравальда должны были родиться… Впрочем, неважно. Главное, что не родились!

Оно поковыряло босой ногой песок Арены, с интересом проследило за взметнувшимся мутным облачком и почесало нос. А потом сказало с удивительной простотой: