Сердце морского короля

Содрогнувшись, Джиад не без труда отогнала видение и даже вздохнула свободнее.

— Сокол — гербовая птица Аусдрангов, священная, — пояснил Каррас. — Говорят, что первого Аусдранга, того самого, что был разбойником, короновал сокол. Его, видишь ли, казнить собирались принародно за всякие шалости на большой дороге да по деревням, а прежний король, который его приговорил и наблюдал за казнью, вдруг захрипел и помер прямо там, на помосте…

— Говорят, что тот Аусдранг сам был благородной крови, — заметил подъехавший ближе Райгар. — И в разбойники подался не просто так, а потому что король отнял у него замок, титул и все имущество. Так что он не просто тянул и грабил, что под руку подвернется, а мстил королю. Ну и бедным раздавал добычу, как в сказках.

— Да наверняка часть раздавал, — рассудительно согласился Каррас. — Если хочешь долго гулять по лесам, и чтоб тебя крестьяне не выдали, а прятали при случае да всяким добром снабжали, скупиться и обижать простой люд нельзя. Иначе будет как с Росомахой, чтоб ему и на том свете невесело пришлось. В общем, король, не помню, как его звали, приказал долго жить! Не успела стража опомниться, а палач — довершить дело, как с неба слетел сокол, подцепил королевскую корону когтями и опустил ее на голову Аусдрангу. Тут-то и стало ясно, что это воля богов!

— Странно, что корону стянул сокол, — снова заметил Райгар. — Вот если бы ворон, это куда понятнее, они от блескучих вещиц без ума.

— Ворон бы корону не поднял! — азартно возразил Лилайн. — Она же тяжелая. А сокол… сокол мог!

Джиад вспомнила корону Аусдрангов, ажурный обруч, украшенный драгоценными камнями, и про себя согласилась, что ворон вряд ли унес бы такую тяжесть.

— И как будут выбирать короля сегодня? — поинтересовалась она, пытаясь представить старинную легенду на новый лад. — Сокол, конечно, может уронить корону на чью-то голову, но сначала ему нужно ее подхватить!

— Я так думаю, — усмехнулся Каррас, — на волю богов наша знать не очень-то надеется. И отдавать корону первому встречному им точно не с руки. Научить сокола сесть на нужное плечо — дело не такое уж хитрое, беда в том, что никак им не определиться, чье это плечо должно быть. У недоброй памяти Торвальда наследников по закону не осталось, а доблестные лорды в очереди на трон толпятся, как наемники в кабацких дверях, когда вина осталась последняя баклажка, а через час в поход. Им бы кого-нибудь совсем со стороны, чтобы никому не обидно было, да где же такого найти? Хоть и вправду нашего Хальгунда бери!

— Нет уж, — заявил верзила. — Я тут подумал, не пойду в короли! Дел много, а свободы никакой! Еще и лорды завидовать станут, того и гляди, что-нибудь острое в спину воткнут. Не-не-не, пусть и не уговаривают! Ежели эта птичка ко мне подлетит, сразу шею сверну!

Под смех наемников он изобразил, как именно будет отбиваться от сокола, и Джиад невольно улыбнулась. А потом подумала, что можно только посочувствовать тем, кто не верит в собственных богов и собирается обмануть народ от их имени. И пожалеть Аусдранг, потому что игры с судьбой и справедливостью редко хорошо заканчиваются, история Ираэль и Эравальда тому яркий и страшный пример.

— Лилайн, а как дела у Санлии? — спросила она негромко, пока Хальгунд отвлек все внимание на себя, принявшись рассказывать очередную историю о своих мужских победах.

— Сама у нее спросишь, — улыбнулся Каррас. — Она ждет нас на холме, хотела с тобой повидаться.

В этот раз улыбка у него вышла не грустной, а светлой и теплой, резкие черты смягчились, и лицо словно осветилось изнутри. Когда-то он так улыбался Джиад… «Хорошо, что ему снова есть, кому улыбаться», — подумала она.

Вдалеке показались городские стены Адорвейна, и Каррас свернул на дорогу, огибающую город с восточной стороны. Здесь было непривычно тесно: ехали повозки, люди шли поодиночке и компаниями, то и дело кто-то проезжал на лошади, торопясь к Старому холму, но отряду вооруженных всадников путь уступали беспрекословно.

— Сколько же народу там соберется? — негромко спросила Джиад. — И все надеются на милость богов?

— Да нет, — равнодушно бросил Каррас. — Кто-то, конечно, наслушался старых сказок и облизывается на корону — так дураков не сеют, не жнут, они сами плодятся. А люди просто идут посмотреть. Всем охота нового короля увидеть и потом у себя в деревне рассказывать. Это же сколько кружек в трактире поднесут!

Он опять улыбнулся, став совершенно прежним, словно не было ни расставания с Джиад, ни всего того, что легло между ними, навсегда определив каждому собственную судьбу. Поднял руку, приветствуя кого-то знакомого, и Джиад увидела на правом запястье Лилайна узкий золотой браслет, плотно прилегающий к телу и полускрытый рукавом. Такой же, как у нее, только без рубинов и легче, ажурный. Брачный браслет иреназе. Вот, значит, как. И не сказал! Она бы хоть подарок прихватила!