Сердце морского короля

Герувейн, к счастью, был на месте и занимался порученным ему письмом. Увидев Алестара, советник тревожно вскинулся и попытался показать черновик послания к королю Суаланы, но Алестар отмахнулся, ничуть не сомневаясь, что опытный в таких делах каи-на сделает все наилучшим образом. Да-да, его величество непременно посмотрит ответ, а как же иначе? Но потом! Как себя чувствует Эруви?

— Хвала Троим, хорошо, тир-на, — отозвался Герувейн. — Лекари уже разрешили ей понемногу плавать, и сегодня они с Даголаром гуляют в дворцовом саду.

Его губы тронула улыбка, и Алестара снова кольнула вина — это из-за него Эрувейн едва не погибла. Пусть истинной виновницей была безумная Кариша, но если бы сам Алестар вел себя осмотрительнее…

— Я рад, — сказал он искренне. — Передайте, что я хотел навестить ее и приплыву позже, когда она отдохнет. Каи-на Герувейн, не сочтите мое любопытство неуместным, но вы довольны супружеством дочери?

— Вполне, — кивнул пожилой советник и снова улыбнулся: — Видят боги, я сам сомневался, сможет ли этот брак сделать ее счастливой. Но моя Эруви светится изнутри, глядя на мужа, а он бережет ее, как величайшее сокровище. Поистине, счастье пришло в наш дом с этим союзом, и я рад назвать Даголара своим обретенным сыном и наследником. А вас… что-то тревожит, ваше величество? — забеспокоился он.

— Только здоровье Эруви, — поспешил успокоить его Алестар. — Если она счастлива с кариандцем, пусть их счастье длится вечно. Я обязательно навещу их, как только смогу. Кстати, у меня для вас еще одно поручение…

— Не беспокойтесь, ваше величество, — поклонился Герувейн, выслушав его. — Для каи-на Джиад и ее свиты приготовят лучшие покои прямо сейчас. Вы совершенно правы, не стоит ее тревожить, да и охрану там поставить будет легче. Я немедленно этим займусь.

Что ж, одним делом меньше. Отец был прав, истинное умение управлять состоит совсем не в том, чтобы все успевать самому, а в том, чтобы для каждого дела найти подходящих исполнителей. Но есть и то, что другим никак не поручить.

Алестар ответил на приветствие стражника, дежурящего у двери небольшой комнаты, и проплыл внутрь, как никогда понимая, что сейчас от его решения зависит чужая жизнь и судьба.

— Лежи, — велел он, останавливаясь посредине бедно обставленного помещения и хмуро оглядывая его.

Кровать у стены, покрытая одним лишь толстым одеялом, небольшой столик, ширакка в углу. Пара шаров туарры, скудно освещающих фигуру на кровати. Увидев его, Дару попытался приподняться, но скривился и замер. Похоже, ему даже дышать было больно. Алестар молча выругал себя. Конечно, его бывшего охранника лечили. Но вряд ли так же внимательно и бережно, как Эруви, для которой отец нашел самых лучших целителей. Дару сохранили жизнь, но не более того. И это тоже вина Алестара — надо было раньше подумать, как его подданные отнесутся к брату убийцы и предателя, пусть этот брат и попытался искупить вину…

«Слишком многое течет мимо меня, — беспощадно подумал Алестар, подплывая и опускаясь на край постели. — Эруви, Дару, Санлия… Я мечусь в поисках врагов, но невольно упускаю из виду друзей и тех, кто любил меня когда-то и любит до сих пор. А ведь они и есть мое истинное королевство… От каи-на до последнего чистильщика салту и рыболова. Я могу быть королем без Сердца моря, но короля без подданных не бывает. А без друзей и любимых — не нужна и власть. Что мне сказать тому, кто потерял брата, спасая мою жизнь? Что я все равно ему не верю? Что боюсь яда, который — только возможно! — пропитал насквозь и его? Что мой страх сильнее его верности?»

— Ваше величество… — прошипел Дару, не сводя с него лихорадочно блестящих глаз на посеревшем и осунувшемся лице, словно вырубленном из скалистого камня.

— Лежи, говорю! — рявкнул Алестар и взял руку своего бывшего охранника, тоже похудевшую и горячую. — У тебя лихорадка? А где целители?

Дару виновато отвел глаза, хотя уж его вины в этом точно не было. Алестар глубоко вдохнул и выдохнул, пережидая приступ гнева. Нет, все-таки его лечат… Наверное. Вон, на столике какие-то коробочки с мазями, а рядом снятые с раны бинты колышутся в воде темными змеями, источая резкий запах, пропитавший воду в комнате… Что, убрать нельзя было?!

— Ладно, с этим я разберусь, — буркнул он то ли для Дару, то ли для себя. — Тебе, наверное, говорить нельзя?

— Мне… все можно… — попытался улыбнуться Дару. — Теперь… все…

Алестар понял не сразу, а сообразив, качнул головой.

— Ну уж нет! — бросил он, отчаянно подыскивая слова и от этого начиная говорить с грубоватой насмешкой. — Хватит с меня покойников, надоело уже. Я тебя не отпускаю, так что придется выжить.

Наклонившись, он положил вторую руку на лоб Дару. Точно, лихорадка. Вот же, дерьмо глубинных… Позади открылась дверь, он понял это по колыханию воды и обернулся, встретившись взглядом с целителем, которого помнил смутно, как и большинство лекарей. Немолодой светловолосый иреназе в простой темной тунике торопливо поклонился, трепеща хвостом, и смущенно покосился на беспорядок у кровати.