сердце на двоих

По всему телу Шерлока волной прокатилась дрожь, и он сжал кулаки так крепко, что даже на фоне бледной коже было видно, как побелели костяшки. Похоже, подумал Джон, он делает успехи в науке прикосновений...

* * *

Шерлок не ожидал ничего подобного.

Сначала прикосновения рук к его коже казались непривычными, но вскоре он почувствовал тепло, покой и что-то еще очень приятное. Он задумался, не стоило ли попробовать массаж раньше, но представил себе, что до него дотрагивается не Джон, а кто-то другой, и сразу же выбросил из головы эту мысль.

Когда Джон провел пальцами по его ребрам, он дернулся — ощущение было слишком сильным, почти болезненным. Может быть, массаж действительно не для него? Но Джон сразу же убрал руки, со смехом сказав что-то про щекотку, а потом опустился на него сверху, почти оседлав Шерлока, и его внимание мгновенно поглотили новые впечатления.

Он чувствовал, как жесткая ткань джинсов Джона трется о его бока. Гораздо удобнее было бы, если бы Джон снял их, — Шерлок уже открыл было рот, чтобы предложить это, но передумал. Он не хотел, чтобы Джон вставал. В следующий раз он скажет, решил Шерлок, и, возможно, тогда они оба избавятся от этой раздражающей одежды.

Руки Джона оказывались то здесь, то там, невозможно было предугадать, где они прикоснутся к нему в следующий раз. Это было замечательно, как будто... Шерлок попытался сформулировать мысль, но его мозг словно перешел в режим ожидания. Как будто сквозь пальцы Джона струилось тепло его чувств, согревая Шерлока, наконец решил он.

Только сейчас он окончательно понял, как много значит для Джона. Шерлок знал, что любить его — не праздник; в этом успели убедиться те несколько людей, которые смогли подобраться к нему достаточно близко, — безо всякой, впрочем, взаимности с его стороны. Но Джон действительно любил его. Неважно, что он так и не сказал этого: слова не имели значения. Любовь была в каждом его поступке, каждом движении.

Джону понадобилась вся его смелость, чтобы пойти на такой риск. Шерлок знал, что любящие часто оказываются уязвимыми, а такой человек, как он, способен уязвить очень больно. Это была большая ответственность: ни за что на свете он не хотел причинять боль своему единственному другу.

Он больше не будет ни на чем настаивать, решил Шерлок, а потом все мысли снова разбежались у него из головы, потому что Джон продолжал массаж, и ему становилось все теплее — гораздо теплее, чем должно быть от простого трения кожи о кожу. Он потянулся, выгнул спину; это было странное ощущение — расслабленность и одновременно растущее напряжение.

Когда Джон добрался до его плеч, стало еще приятнее. Потом тяжесть на его бедрах исчезла, и Джон склонился над ним, гладя его руки. Шерлок попытался нарисовать в голове эту картину: он сам, едва не обнаженный, ничком на кровати, и почти лежащий на нем Джон, полностью сосредоточенный на том, чтобы ему было хорошо...

Невольный стон сорвался с его губ; он вытянул руки, наткнулся пальцами на столбики кровати и неосознанным движением схватился за них, как утопающий за соломинку.

Он услышал, как Джон судорожно втянул воздух, а потом почувствовал его пальцы поверх своих. Джон тяжело дышал, и внезапно Шерлоку показалось, что его удерживают, не дают пошевельнуться. Напряжение росло, сворачивалось в нем тугой пружиной.

Когда Джон прикоснулся губами к его уху, Шерлок задрожал и крепче схватился за перекладины. Это было уже слишком: захлестывавшие его ощущения были чересчур сильными и странными. Наверно, стоило послушаться Джона и не торопиться, потому что такой реакции от себя он не ожидал... Но он не хотел останавливаться.

Как будто угадав его мысли, Джон подался назад и снова оседлал его бедра, поглаживая его спину кончиками пальцев все легче и легче — вверх и вниз, потом кругами, пока наконец прикосновения не стали едва ощутимыми. Через несколько минут ладони Джона мягко легли на то же место, с которого начали массаж, как будто он не мог оторвать рук от кожи Шерлока.

После небольшой паузы Джон хрипло спросил:

— Ну что, теперь займемся тобой спереди?

Шерлок вздрогнул. Хотя движения Джона были легкими, все равно при каждом нажатии бедра Шерлока терлись о постель Если сейчас он повернется, его состояние не ускользнет от глаз друга.

Он приподнялся на локтях, обернулся через плечо и открыл глаза, зная, что Джон видит и его расширенные зрачки, и выступивший на скулах румянец, и биение жилки на горле.

— А вот это, — медленно ответил он неожиданно низким голосом, — полностью зависит от того, что ты имеешь в виду.

* * *

Часом позже Джон лежал в постели на спине, перебирая все еще влажные кудри на макушке Шерлока. Тот прижимался к нему теплым телом, обхватив его одной рукой за талию и закинув ногу поверх его ног, словно удерживая. Но Джон и так не собирался никуда уходить.