сердце на двоих

— Опасность есть всегда, а Мориарти — не бука и не Волдеморт, — Шерлок непонимающе поднял брови, и Джон вздохнул снова. — Я не боюсь называть его по имени, — пояснил он. — Конечно, Мориарти опасен. Возможно, он самый опасный изо всех твоих противников, но он лишь человек из плоти и крови. К тому же, мне проще иметь с ним дело, чем тебе.

— Ты имеешь в виду... слепоту? — неуверенно предположил Шерлок, но тут же затряс головой и нахмурился: — Нет, нет, дело не может быть в этом. О чем ты?

— О том, что я не идиот, — резко выпалил Джон, все еще не простивший детективу реплики про душ. — Мне все равно, что, как и почему он делает. Я не ты: мне не надо говорить с ним, бросать ему вызов, играть с ним в игры...

Он взглянул на Шерлока и почувствовал, как раздражение покидает его.

— Я знаю, что будет трудно, — добавил он тише, — но ты найдешь его. Я знаю, найдешь. И тогда я не буду ничего обсуждать, ни к чему готовиться — я просто пристрелю его и буду счастлив.

С решительным и мрачным видом Джон раскрыл папку.

Глава 12. Напряжение

Шерлок видел сон. Он знал, что спит, но и в сновидении оставался слепым, и это было несправедливо и горько.

Шерлок был один. Он слышал голоса — Майкрофт, миссис Хадсон, Лестрейд, даже мама (ее-то кто выпустил?), — но все равно был в одиночестве. Он расследовал новое дело. Люди разговаривали между собой, спрашивали его о чем-то; он отвечал, но тем не менее был один.

Вздрогнув, он проснулся и машинально открыл глаза прежде чем остальные чувства подсказали ему, где он находится и сколько сейчас времени. Запах коробок из-под китайской еды — значит, гостиная. Знакомая обивка под пальцами — диван. Шум автомобилей едва слышен — ночь. Поправка... погромыхивают бутылки в грузовичке молочника — раннее утро. Шерлок протянул руку, проверяя то, о чем уже сказал ему слух... Да, Джона рядом не было.

С того момента, когда Антея привезла документы, прошло три ночи и два дня. Первую ночь и почти весь последовавший за этим день они не ложились: Джон читал вслух документы один за другим, пока окончательно не осип, а буквы не начали расплываться у него перед глазами. Тогда он прикорнул на диване, но ночь прошла весьма беспокойно — Шерлок вновь и вновь прокручивал в голове каждое слово, строил связи между фактами и то и дело будил Джона, чтобы уточнить или напомнить нужную ему информацию.

На следующий день — это было вчера — Джон перешел к фотографиям. Он описывал места, людей, детали до тех пор, пока голова у него не пошла кругом. Тогда он заявил, что отправляется спать и запрещает тревожить себя по любому поводу, связанному с папкой.

Шерлок, по обыкновению, игнорировал свою потребность в сне, но на этот раз тело с неохотой подчинялось разуму. Должно быть, самоуглубленность дается труднее, когда не на чем сосредоточить взгляд, а может быть, ему все еще требовалось больше времени для восстановления, чем обычно... Так или иначе, сейчас он все сильнее чувствовал, что хочет выспаться в своей постели, не ограничиваясь обычной для периода расследования дремотой на краю дивана.

Конечно, не стоило сбрасывать со счетов и еду, которую Джон практически насильно запихнул в него, наотрез отказавшись притрагиваться к фотографиям, пока Шерлок не прервет свой сорокавосьмичасовой пост. Обижаться, спорить и даже грубить было бесполезно — Джон умел быть невероятно упрямым. Если бы у кого угодно другого был допуск к документам, Шерлок скорее обратился бы к нему, чем сдался, но ему не к кому было идти, кроме Антеи, — а с ней он не желал иметь никаких дел.

Поднявшись с дивана, детектив задумался о том, где может быть Джон. Возможно, вернулся в свою спальню, убедившись, что здоровье Шерлока в порядке, или просто обидевшись на брошенные вчера в горячке ссоры слова... Но сначала, решил Шерлок, он заглянет в свою комнату: она ближе, а кроме того, ему надо переодеться в пижаму.

Джон был там — в пустой комнате обычно бывает холоднее. Переступив через порог, Шерлок почувствовал знакомый домашний запах, а вслед за тем услышал ровное дыхание. Присев на край кровати, он осторожно протянул руку вперед.

Джон лежал на левом боку спиной к Шерлоку, положив правую руку на свободную половину постели. Он крепко спал и не пошевельнулся, когда детектив провел пальцами по его руке, вверх по плечу и наконец слегка взъерошил волосы.

С того дня, когда Джон так поразил его полной потерей контроля над собой, физическая сторона их отношений не продвинулась ни на шаг. Документы Майкрофта целиком поглотили внимание Шерлока, и он погрузился в потоки информации, выстраивая в голове сверхсложную сеть фактов, снова и снова прокручивая ее перед своим внутренним взглядом в полной уверенности, что тайные связи станут видны под правильным углом.