Сердце на двоих

- Это пустая трата времени, а я не люблю, когда с ним небрежно обращаются, - сказал он с улыбкой, которая дала ей понять, что он смыслит не только в своих заботах. - Вам нужен мужчина, который зажжет в вас огонь, а в вас есть внутренний огонь, Корделия, я знаю. Вы загораетесь от Брюса, когда он касается вас? Если нет, то вы дарите себя не тому, и, я думаю, вы и сами знаете это.

- Может быть, это для вас новость, Гиль, - поддела она его, - но между мужчиной и женщиной могут быть отношения, не зависящие от.., от...

- Обоюдного влечения? - подсказал он.

- Я хотела сказать - от секса, - ее потянуло на грубую прямоту.

- Вы не знаете, о чем говорите, моя девочка, - возразил он. - Существует гамма отношений, но без физиологии в ней нет главного. Не отдавайте себя дешево, Корделия.

Напряжение и тревоги последнего времени достигли, наконец, кульминации, и ее нервная система дала трещину.

- О, прекрасно! - взорвалась она, - физиология принесла много счастья Мерче Рамирес и другим, так? Я не рвусь испытать такое, Гиль.

И что у вас за право указывать, как мне жить? И... О, уходите!

Она бросилась бежать, споткнулась о клумбу, но он ее подхватил, удержав за плечи сильными руками, и не выпустил. Две слезинки катились по ее щекам, голубые глаза потемнели, лицо увяло, а тело было безвольным, как у тряпичной куклы.

Гиль посмотрел на нее сурово и нежно и затем усадил на деревянную скамью, не снимая руки с плеч.

- Теперь скажите мне, - произнес он твердо, - в чем дело?

Странно, нелогично. Она ссорилась с ним, избегала его, пыталась ненавидеть. А теперь обессиленная, полностью в его воле, она точно знала, что нет ничего естественнее, чем раскрыться перед ним.

- Не ладится дело, - удрученно сказала она. - Нечем платить за аренду, а цены так выросли. Банк больше не дает кредита, и ничего не остается, как все продать. Но и найти покупателя совсем не просто.

- Неужели так плохо? - спросил он.

- Именно. Особенная обида в том, что будь у меня несколько месяцев отсрочки, я смогла бы все наладить, - она печально вздохнула. - Ничего не поделаешь.

- Я бы этого не сказал, - его голос звучал так отстранение, что она подозрительно взглянула на него.

- Если вы собираетесь дать в долг - не надо, я не возьму, - быстро проговорила она.

- О Боже, вы просто кактус, - скривился он. - Не беспокойтесь, ничего такого я делать не собирался. Не хочу, чтобы вас обременяла благодарность ко мне.

Смятение не помешало ей понять, что она превратно истолковала его слова.

- Извините, - пробормотала она, покраснев, - я подумала...

- Вы вечно не правильно меня понимаете, но это вас ничему не учит. Все время делаете одну и ту же ошибку, - едко сказал Гиль. - Однако, - голос его потеплел, - вернемся-ка к вашей проблеме. Есть возможность сделать крупные деньги, гораздо больше, чем нужно вам для передышки.

Корделия в изумлении уставилась на него. - Я не понимаю.

- Поймете, если будете слушать и перестанете прерывать, - и она прикусила губу, все еще думая, не смеется ли он над ней.

- Эти ваши этюды, ну, те, что вы делали в Ла Веге, если вы мне позволите взять их как иллюстрации к моей книге, сделают вас моим соавтором, и издатель будет обязан дать вам приличный аванс. Вот так.

Как показалось Корделии, вокруг наступило безмолвие. Она не слышала птичьего щебета, шума на игровой площадке, детских голосов в отдалении. Гиль предлагает ей выход из положения. Но почему же у нее такое ощущение неотвратимости чего-то, как будто впереди...

- Вы еще не нашли иллюстратора? - слабым голосом спросила она.

- Я не нашел ни одного, кто был бы так хорош, - сказал он. - Я хочу те наброски, Корделия. И всегда хотел их. Дайте мне их, и я их опубликую. Все наилучшим образом разрешится: вы получите деньги за то, что вами давно сделано, и они спасут вас от краха.

О чем она думала только что? Ах да, о неотвратимости. Что-то внутри нее оборвалось. Она знала - о да, она знала! Она прочла это в его глазах. Но у нее нет выбора, нет другого пути заработать так много денег и так быстро!

Гиль Монтеро ждал ее ответа, молча заманивая ее к себе терпеливо и безжалостно. Неумолимая атака прекрасного шахматного игрока. Вот теперь он победил ее, шах и мат! И уже не было неожиданным то, что она услышала дальше:

- Корделия, вы ведь всегда знали, что только этого будет недостаточно, что я нуждаюсь в большем. Время вынуть ваши карандаши и краски, дорогая. Время вернуться в Испанию и закончить то, что вы начали...

Глава 9

Нет, выбор-то у нее был.

Но какой! Она могла продать магазин. И что делать дальше? После нескольких лет независимость стала привычкой, и она полагала, что будет плохим служащим, даже если кто-то захочет нанять ее.

Ростовщики могли бы дать ей денег под очень высокий процент, но это означало попасть в тяжелейшую долговую кабалу. Она была бы дурой, если бы отказалась от законного ее заработка, который разрешит ее нынешние финансовые проблемы и наладит ее жизнь.

И все же.., поехать в Испанию с Гилем?.. Не безрассудство ли это? Ведь для него это значит только одно: они будут вместе.