Сердце не прощает

Топилин. Пока ты бригадирствуешь, я на нашем участке потружусь, вроде батрака при тебе...

Топилина. Не с того конца ты газеты читаешь... Писали в них, что через общественное хозяйство улучшить нашу жизнь можно. Это главное. Трудодень поднять, чтоб дороже стал...

Топилин. Вот ты его и подымай... Но тоже не надрывайся... Красоту свою сберегай. Минимум установлен божеский... Поезжай в совхоз к Ажинову, возьми у него матерьялу, саженцев, которые поценнее... Обещал же он?

Топилина. Для колхоза обещал.

Топилин(убежденно). И тебе даст!

Топилина. Из чего ты это решил?

Топилин. А что я, не вижу?

Топилина. А что же ты видишь?

Топилин. Чего он к тебе ездит?

Топилина. Он не ко мне ездит.

Топилин. В том разобраться трудно. Меня тут три года не было. Я с тебя отчетов не требую...

Топилина. А ты потребуй!

Топилин. Знать не хочу и слушать не хочу, что люди говорят.

Топилина. А что люди говорят?

Топилин. Говорят? Говорят, что у тебя с Ажиновым любовь... Вот что говорят. (Смотрит в глаза жене, усмехнулся.) Брешут же! (Уверенно.) Вернулся я, чтоб жить с тобой, хозяйство свое вести, сына к своей земле приучать...

Топилина. Он уже приучен.

Топилин. Знаю я, кем он приучен... (Напряженно.) Ты мне не перечь, Катерина. Може, тебе которые общественные и нравятся, так я отважу их от тебя. Жить будем с тобой по-новому. Научилась колхозное хозяйство вести, научишься и в свой дом труд вкладывать. Я тебя научу. Домой-то скоро пожалуешь?

Топилина. Как солнце зайдет.

Топилин. Ну, я пойду... (Усмехнувшись.) Моциён свой делать.

Топилина(увидев стоящий возле сарая узелок с кувшином). Кувшин-то захвати!

Топилин(резко). А може, ты и сама захватишь?

Топилина(сдержанно). Захвачу! Захвачу...

Топилин медленно уходит. Слышится песня:

«За рекой, на горе,
Лес зеленый шумит;
Под горой, за рекой,
Хуторочек стоит».

Занавес

Действие третье

Дом Егоровых. Сравнительно большая комната с окнами, выходящими в садик. На стенах много фотографий в пестрых, отливающих перламутром рамках. Висит плакат о повышении удоя коров. Стол обеденный, простой, покрытый белой скатертью; маленький столик, придвинутый к стене, между окнами. Ученическая чернильница, около нее несколько тетрадей. На этажерке — сочинения Ленина, Мичурина. В углу — простая железная кровать с высоко взбитыми подушками. На стене, над столиком, — черная тарелка громкоговорителя. У стены — горка с простой посудой. На окнах — легкие кисейные занавески. Несколько стульев стоят возле обеденного стола. Егоров ходит по комнате. Егорова сидит на стуле с полотенцем в руке, машинально вытирая посуду.

Егоров. Ты пойми, куриная твоя голова, в какое положение ты меня ставишь!

Егорова. Да я...

Егоров. Молчи! Раззвонила на весь хутор, что Новохижина приписала виноград... И что?! И что?!

Егорова(спокойно). Говори, говори, я потом скажу.

Егоров. Проверили. Правильно оказалось... Грамм в грамм... Как же ты не понимаешь, что я секретарь партийной организации колхоза? Ты должна беречь мой авторитет, а ты меня перед людьми выставляешь как дурня безвольного, что свою скаженную жену укротить не в силах.

Егорова. Говори... говори... Мое слово последнее.

Егоров. Учти, Домна: ежели еще раз подобное допустишь — выпорю!

Егорова(оторопела). Меня — выпорешь?

Егоров. Выпорю! Так батогом пройдусь — забудешь, на чем сидела.

Егорова. А ежели я тебя выпорю?

Егоров. Ты — меня?!

Егорова. Думаешь, как ты секретарь, так я язык себе проглотить должна?

Егоров. Где тебе проглотить, подавишься еще, длинный слишком.

Егорова. И не подумаю... Мой язык — одна защита против ваших безобразиев. И ты мне язык мой не глуши! Подумаешь, Лизка Новохижина, гулена зта, обогнала меня... так я и слова сказать не моги?!

Егоров. Да ты говори, только правду... Ты уж признай, что виновата! (Подходит к Домне.)