Сердце никогда не ошибается

Я слегка покачивал пакетом в такт шагам, не выпуская ее из поля зрения, но стараясь не пялиться чересчур откровенно. Она всегда парковалась черт знает где, на самом дальнем краю площадки. Наверное, «Ивил-Март» неодобрительно относился к сотрудникам, жмущимся к супермаркету.

Кейт шла с опущенной головой. По мере того как она подходила к машине, ее шаги замедлялись. Она, похоже, нервничала. Возможно, мне это только показалось, но она дрожала. Впрочем, на улице и в самом деле было очень холодно. Даже я слегка продрог, а каменнокожие далеко не так чувствительны, как розовые и мягкие. Она звякнула ключами. Тихий мелодичный звук.

В этом углу парковки фонари не горели. Это было первым, что мне не понравилось. Вторым было какое-то сгущение дождливого воздуха, похожее на прогорклый суп. И наконец вокруг Кейт столпились тени. В темноте вспыхивали и гасли крошечные, как укол булавки, огоньки их красных глаз.

«Какого черта?» Я уронил пакет, и мой истинный облик в клочья разнес маскировочную маску. Мне пришлось попрощаться с очередной парой дешевых парусиновых туфель. Мои настоящие ноги вырвались наружу, разорвав ткань, и когти плотно прижались к бетону. Я присел на корточки, группируясь и ощущая, как горят мои ноги. С неба протянулась вниз темнота, плотной мокрой завесой коснувшись земли.

Большое Зло любит атаковать свои жертвы в темноте. Поэтому Сердечный народ имеет в своем распоряжении инфракрасное видение и другие разновидности зрения. Она сияла, как лампа, обжигая мою кожу светом и жизнью. На мгновение этот свет стал таким ярким, что я растерялся. Но ничто не могло сдержать мой прыжок.

То, что на нее напало, называлось колтулу. Я врезался в самую середину гнезда резиновых, похожих на змей, щупалец. Они унизаны сухими волосатыми присосками, способными сдирать плоть с костей, но с кожей горгульи им не справиться. Они очень прочные, поэтому, чтобы разорвать эту штуковину, необходима грубая сила. Раздался крик Кейт, но пока это меня не обеспокоило. Она кричала от ужаса, а не от боли. Да и кто на ее месте не перепугался бы, оказавшись в полной темноте и слыша, как вокруг что-то рвется, ломается и хрустит?

Исходящий от нее свет не отбрасывал теней. Полы моего пальто хлопали. Я уперся задними когтями в бетон, подавшийся под этим натиском, как сливочное масло, и рванул. Сердечная струна чудовища натянулась и лопнула со звуком отрывающегося от костей хряща. Кейт продолжала кричать, хотя щупальца безжизненно и безвольно повисли, превратившись в кучу подрагивающего мяса.

Вокруг раздавались и другие звуки. Тихие и скользящие. У Кейт перехватило голос, и она затихла.

Там, где появляется колтулу, всегда есть и кровососы. Я резко развернулся. Поле битвы по-прежнему заливал свет, недоступный обычному зрению и не имеющий определенного источника. Скрытое в моей груди Сердце лишь единожды ударилось о ребра и плоть, завибрировавшие со сверхзвуковой скоростью, и я врезался в их тонкие твердые тела. Они теснились вокруг нее, и ее несвет начинал дрожать и тускнеть.

О черт! Только тут до меня дошло, что же на самом деле происходит.

Они повисли на ней целыми гроздями, и тихое причмокивание эхом отдавалось от мокрого тротуара и темной завесы, отгораживающей нас от внешнего мира. Несвет еще больше потускнел, хотя инфракрасное зрение позволяло мне рассмотреть купающуюся в темно-багровом тумане сцену. Их было шестеро против меня одного. Я ощущал медный запах крови и понимал, что силы неравны.

Но разве неравенство сил когда-нибудь останавливало горгулью? У нас есть поговорка «Сердце всегда побеждает». Даже если бы я там погиб, этих тварей настигли бы члены моей семьи. А я вошел бы в Сердце и вернулся еще крепче и лучше, чем прежде.

Во всяком случае, так нам говорили. Мне не хотелось проверять правдивость этой информации.

Я отшвырнул одного из них и услышал треск металла. Включилась противоугонная сигнализация. Ее вой перекрыл весь остальной шум, на который я вообще не обращал внимания, потому что это был не крик. Крик стих, и это был плохой знак. Сухо хрустнула тонкая шея, и три оставшихся кровососа бежали. Один из них сильно прихрамывал и что-то шипел на странном пронзительном языке. У этих идиотов нет зубов, поэтому они даже разговаривать нормально не могут.

Темнота бежала вместе с ними. Большое Зло собрало свои игрушки и отправилось домой. Я стоял, едва не рыча, моя каменная кожа играла, а под ней билась сила Сердца. Ко мне вернулось обычное зрение, и я посмотрел вниз.

Кейт лежала, распластавшись на мокром бетоне, и дождь хлестал ее по бледным щекам. Один из кровососов рванул на ней блузку, и я смотрел на ее грудь в дешевом бюстгальтере из черных кружев.

Да, я смотрел. Пусть я не красавец, но я живой.

— О черт! — воскликнул я, не сводя с нее глаз.