Сердце ночи

Прежде чем ответить, она долго молчала, а потом кивнула.

– Смогу. Забудут они и женщин своих, и детей. Тебя тоже забудут, пограничник. Забудут и уедут, потому как ничего их души здесь больше держать не будет.

– Пусть уезжают, так даже лучше.

– А сам-то что, пограничник? Хочешь, и твою ношу облегчу?

– Нет. – Он мотнул головой. – Я хочу помнить.

– Значит, так тому и быть. Но тогда уж и о другом не забывай. – Она смотрела на него немигающим, точно змеиным взглядом. – Род твой на тебе оборваться не должен. Через три года женишься. – Желтым ногтем она прочертила бороздку на раскрытой Степановой ладони. – Будущую жену полюбить так, как Оксану свою любил, ты никогда не сможешь. Тут уж я бессильна. Но жить будете в согласии и уважении. А главное, придет время, родит она тебе сына. Вот такая у тебя будет судьба, пограничник…

Обещание свое ведьма сдержала. Уехал из Соснового сначала Артемий, а следом за ним и Дмитрий. Отпустила ли их та боль, что все это время терзала Степана? Он надеялся, что отпустила. Пусть начнется у них другая – счастливая жизнь. Пусть будут в этой жизни и жены, и дети. Пусть все будет.

– Судьбу не обманешь, пограничник. – Ведьма стояла за Степановой спиной. – Мы лишь отсрочили неизбежное. Придет время, судьба опять соберет здесь всех, кого сейчас отпустила.

– А мы их подготовим! – сказал Степан решительно. – Расскажем нашим детям, что их ждет. Научим бороться. Ведь так и будет, да? – Он обернулся, заглянул ведьме в глаза.

– Так и будет, пограничник. Ты только сам не забывай.

Он не забудет. Но для надежности все запишет. Для того и книжицу специальную в Сосновом купил, чтобы было что передать сыну, а потом и внуку. И треклятый замок, Вранову погибель, он станет искать до конца своих дней. И сыну завещает искать. Глядишь, кто-нибудь да и найдет. Глядишь, и сотрут зло с лица земли их еще не рожденные дети…

Ужинали ухой и жареной рыбой, что наловил мальчишка. Или не мальчишка уже, а мужчина? Семен Михайлович смотрел на Лешего и думал, как изменила их всех эта экспедиция! Отмыла, очистила от шелухи, вытащила на поверхность самое главное! Словно бы перешагнув невидимую границу, они переродились. Стали ли лучше, чем были? Семен Михайлович надеялся, что стали. Может, с переменами этими внутренними обрели что-то еще. Еще кого-то обрели. Ведь каждый из них в экспедицию уходил одиночкой, а сейчас что? Нет больше одиночек, разбились все на пары, как и должно быть. Только он, старый пень, один. Так и не нужен ему никто, кроме любимой жены. А что нет ее больше на этом свете, ну что ж, значит, встретятся на том. Вот, может, сразу после этой его экспедиции и встретятся…

Ночевать решили в доме. Том самом доме, что больше сотни лет простоял посреди тайги заброшенным, но никем не тронутым. Бывают и такие чудеса! Ужинали все вместе на просторной кухне, у жарко натопленной печи, а спать разошлись парами. Так уж получилось. Да и дело ведь молодое. А место тут такое… обостряет все чувства донельзя. И боль, и страх, и любовь… У кого в душе какого чувства больше, то и обостряет. Вот у него, у Семена Михайловича, остались только боль и отчаяние, а еще немного надежды. Что заслужил, то и получил. Чего уж теперь жалеть?