Сердце огненного острова

Не выходили из ее головы и те картины. Голый Винсент де Йонг. С напряженным, большим орудием. Как он схватил Нингси, вошел в нее и двигался взад-вперед. Выражение его лица, взгляд.

Всегда ли так происходит между мужчиной и женщиной? Ян тоже будет делать с ней такое в их первую брачную ночь и во все другие ночи, пока их не разлучит смерть? Ей хотелось спросить его об этом, но она не решалась. Может, он сочтет ее безнадежно зажатой старой девой либо наоборот – распущенной особой, которая не годится в жены миссионера. Сам он был еще молод и открыт всему человеческому. «В этом нет ничего плохого», – сказал он ей тогда в Ботаническому саду Бейтензорга, перед тем, как спросил, хочет ли она стать его женой. «Господь создал нас мужчинами и женщинами и наделил нас плотским влечением. Не только для рождения детей. Но и в качестве хвалебной песни его творению». Так ли это? А если плотское влечение имеет также темную, сатанинскую сторону – хотя оно и даровано богом?

Но, прежде всего, она не могла спросить Яна об этих вещах по другой причине – она не знала, как ему объяснить, откуда у нее такие мысли. Она до сих пор краснела, вспоминая, как из любопытства достала те неприличные снимки из мундира майора, а после этого спряталась за драпировкой, будто глупая, невоспитанная девчонка. Как она с интересом и отвращением подглядывала за майором и Нингси, за их половым актом.

Такой же стыд терзал ее, когда ночью, лежа в кровати, она залезла пальцами под свою ночную рубашку в те места, которым она обычно не уделяла внимания, лишь быстро мыла. При этом они увлажнились, и ей стало сладко. Это было то же самое ощущение, которое она испытала в тот день, когда стояла за драпировкой. Оно возвращалось, когда она думала о майоре и Нингси, и когда майор глядел на нее, и в его голубых глазах появлялся загадочный блеск. Тогда она всякий раз крепко сжимала ноги, чтобы прогнать это приятное, но тревожное явление. Как и теперь, когда она сидела на ротанговом диванчике и глядела на море.

– В одиночестве?

Якобина вздрогнула и испуганно оглянулась. Майор, одетый в мундир, оперся о дверной косяк.

– Добрый день, господин майор, – пробормотала она и поскорее отвела глаза.

Не ответив, он тяжело опустился рядом с ней на диван и широко расставил ноги, обутые в сапоги, так что его колено коснулось ее ноги. Якобина незаметно отодвинулась и крепче сжала пальцами книгу. Он вытянул шею, нагнулся к ней, а его плечо прижалось к ее руке. Тепло его тела проникло сквозь ткань ее кебайи; на лбу выступил пот. От него пахло влажным сукном, лошадью, кожей и металлом, а еще солью и разгоряченной кожей.

– Что вы читаете? Что-то интересное?

– Я пытаюсь учить малайский, – ответила Якобина и осторожно отодвинулась от него.

Он громко расхохотался.

– Малайский учат не по книге! Его учат, когда слушают малайскую речь и пытаются разговаривать! – Она чувствовала на себе его взгляд, а его колено снова прижалось к ее бедру. – Если хотите, я могу вам помочь в этом.

– Спасибо, вы очень любезны, – быстро ответила она, захлопнула книгу и вскочила. – Пожалуй, в другой раз. Мне сейчас нужно…

Его пальцы схватили ее за руку и удержали; он медленно встал, и Якобина невольно попятилась.

– В последнее время вы что-то избегаете меня.

Якобина выдержала его напористый взгляд и подняла брови.

– Вас это удивляет?

Он негромко засмеялся, обнажив зубы.

– Не волнуйтесь. Ваша маленькая тайна в надежных руках.

Она наморщила лоб.

– Моя тайна?

Майор громко захохотал.

– А чья же? Моя жена давно поняла, что укротить тигра невозможно. Он все равно пойдет охотиться. – Он скривился. – Интересно, что она скажет, если узнает, что я застал вас, наша дорогая и любимая нони Бина, когда вы рылись в ее украшениях?..

– Но я не… – возмутилась Якобина, но при виде ухмылки майора все поняла. – Этим вы меня не запугаете. – Якобина попыталась высвободиться из его хватки, но он держал ее крепко.

– Конечно, нет. – Он покачал головой. – Я только хочу, чтобы вы перестали смотреть на меня так, будто я совершил преступление. И все из-за какой-то ерунды, мелочи.

Якобина встрепенулась.

– Не думаю, что для Нингси это мелочь.

После того дня Якобина чувствовала себя неловко в присутствии девушки. Она пыталась не думать об увиденном, но это плохо получалось. Вероятно, поэтому она старалась быть с ней особенно приветливой.

Майор запрокинул голову и громко расхохотался.

– Вам нужно еще многое узнать про тропики! – Он с усмешкой посмотрел на нее. – Девушки созревают тут рано, когда в наших широтах они считаются еще детьми. И они всегда с охотой совокупляются, словно сучки в период течки.

Якобина и без того сгорала от жгучего стыда, а тут ее захлестнула тошнота. Наконец-то де Йонг отпустил ее. Она отступила на шаг назад и утерла потную щеку рукавом кебайи.

– Впрочем, я не исключаю, что вы смотрите на меня так совсем по другой причине, – пробасил он, сверкнув глазами. Потом резко повернулся и исчез в доме.