Сердце огненного острова

Люди шли со всех сторон; в поисках безопасного места они направлялись на лесистые склоны Раджабасы, чтобы переждать там опасность. Громовые раскаты вулкана на острове Кракатау звучали все более грозно, пламя освещало темную тучу дыма, повисшую над его вершиной. Воздух был насыщен едкими миазмами серы, дыма, пламени и расплавленной магмы; стало трудно дышать. Усилился горячий дождь из пемзы и пепла; снизу доносились чавканье и чпоканье – это крупные обломки падали в ил, оставленный цунами.

Флортье остановилась, чтобы переложить узел с одного плеча на другое, и посмотрела по сторонам. Словно золотые червячки, светились фонари малайцев, поднимавшихся следом за ней в гору. Они освещали белую кожу и светлые волосы женщины, которая была намного выше темнокожих мужчин и женщин, хотя шла слегка согнувшись, потому что несла на спине ребенка. От удивления Флортье даже вытаращила глаза и поскорее утерла кулаком слезы, мешавшие ей смотреть. Сердце дрогнуло, но тут же наполнилось радостью, а губы растянулись в сияющей улыбке.

– Якобина! – крикнула она, бросаясь к подруге.

Якобина, ничего не понимая, крутила головой.

– Якобина!

Сердце замерло, потом бешено заколотилось. Бледное, сердцевидное личико приближалось к ней через темную толпу, кошачьи глаза сияли и были полны слез. Руки Якобины сами собой распахнулись и приняли Флортье, которая бросилась в их объятья со всей силой своего миниатюрного тела. Узел упал на землю. Флортье обхватила плечи подруги и прижалась лицом к ее плечу. Обе и плакали, и смеялись.

– Ведь я хотела тебя вызволить из тюрьмы, – ревела Флортье, – и ждала Бейеринка, а потом нахлынуло цунами, и я… я думала, что ты погибла!

Якобина крепче прижала к себе Флортье. Ей даже не хотелось вспоминать о том, насколько она была близка к смерти.

– Как ты узнала обо мне? И почему не писала так долго?

Флортье подняла голову и утерла рукавом мокрый нос.

– Длинная история, – сказала она с дрожащей улыбкой. Тут ее взгляд упал на маленькую девчушку, которая прижалась щекой к шее Якобины и испуганно моргала глазенками. – Это ведь…

– Да. Это Ида.

Флортье помолчала, потом перешла на шепот.

– А где ее родители?

Якобина закусила губу и покачала головой.

– Бедняжка, – вздохнула Флортье сквозь слезы, которые снова полились из глаз, и неловко погладила коленку Иды.

– Фройляйн Дреессен? – послышался вдалеке мужской голос. – Фройляйн Дреессен?!

– Иду! – Флортье подхватила узел, схватила Якобину за руку и потянула за собой. – Я здесь, господин Бейеринк.

Он чуть не споткнулся, когда увидел Якобину; но потом на его узком лице засияла улыбка облегчения.

– Слава богу, фройляйн ван дер Беек! – Улыбка пропала, и он развел руками. – Мы хотели выпустить вас, а тут…

– Ничего, все в порядке, – перебила его Якобина. Если бы ее не унесло волной вместе с обломками здания, если бы, по счастливому стечению обстоятельств, не прибило к тому деревянному дому, Иды уже не было бы в живых. Так что все случилось не зря, и это теперь было самое главное. А еще, что Флортье не отвернулась, а приехала ради нее на Суматру. Якобина потрогала ножку Иды и сквозь слезы тихо повторила: – Все в порядке.

– Пойдемте, – сказал господин Бейеринк, погруженный в свои мысли, и кивнул головой в сторону горы. – Впереди еще долгий путь.

Между сотен людей, при свете фонарей и вспышках бушующего вулкана поднимавшихся в гору из разрушенного Кетимбанга и окружающих кампонгов, остановились два человека. С той минуты, когда в ночном мраке раздался крик Флортье, пара черных, миндалевидных глаз устремилась на нее и больше не упускала из виду.

Киан Джай поднял указательный палец и молча показал Цзяню, куда им идти.

47

Путь через рисовые поля был трудный и изматывающий. Тем более для Якобины; нести Иду было тяжело, особенно когда девчушка заснула от усталости и страха и безвольно повисла в повязке из саронга. Якобине казалось, что ее ноги дрожат, словно листок под порывом ветра, а позвоночник вот-вот треснет, как сухая ветка; окружавшие его мышцы растянулись и перекосились. Светло-зеленые, нежные рисовые колосья теперь казались жесткими и упругими, а когда ноги ступали в воду, они по щиколотку погружались в ил. Флортье потеряла туфельку, а за ней и другую, а Якобина внезапно провалилась под тяжестью девочки по колено в жидкую грязь, и Флортье схватила ее за руку и помогла выбраться. Тем временем позади них что-то оглушительно ревело и рычало, словно море еще раз пыталось дотянуться до них своими щупальцами. Гром и грохот вулкана были подобны вспышкам гнева античных богов.