Сердце огненного острова

– Какая прелестная идея, дорогая нони Бина! – Маргарета де Йонг с сияющей улыбкой глядела на Якобину. Свет канделябра, стоявшего на столе, золотой патиной ложился на ее кожу и затейливо убранные волосы и вместе с бело-сине-золотым платьем подчеркивал ее яркую красоту. При каждом движении сверкали затейливые серьги и узкое колье. Это был рождественский подарок майора; с восторженным писком она открыла бархатную шкатулку и поблагодарила мужа нежным поцелуем.

– Как чудесно пели дети! Правда, Винсент?

Майор утвердительно хмыкнул и продолжил есть жареную утку.

Момент действительно получился торжественный, когда Йерун в матросском костюме и Ида в платьице с рюшами стояли у фортепиано, вынесенного по этому случаю в вестибюль, и пели «Тихая ночь, святая ночь». Маргарета де Йонг растрогалась до слез и утирала ладонью мокрые щеки, а Якобина могла поклясться, что и у майора на секунду увлажнились глаза.

Якобина украдкой наблюдала, как он сидел за столом в своем сине-черном мундире и ел кусок мяса. Он сильно переменился с начала сезона дождей; морщины на его лице стали глубже, под глазами набухли мешки. Его движения казались иногда скованными и осторожными, словно у него болели кости и суставы; иногда он слегка хромал при ходьбе. Якобина замечала, как дергалась мышца на его лице, когда он брал на руки Иду или возился с Йеруном.

Каждый раз при виде майора она думала о том, что у него есть сын от Мелати. Сын, который тайком рыскал возле дома, когда скучал по своей матери. Он явно не знал, кто его отец и что у него тут есть единокровные брат и сестра, как и те не подозревали о его существовании. Якобина смутно представляла себе, как протекает половой акт между мужчиной и женщиной и как происходит оплодотворение, но уже не сомневалась, что господин майор совершил этот акт незадолго до рождения Йеруна или чуть позже. Она часто задавала себе вопрос, принудил ли он Мелати, или она сама охотно согласилась на это, ведь майор был видный, привлекательный мужчина. Застигнув себя на таких мыслях, Якобина смущалась, но не могла их прогнать. Как и вопрос, знала ли об этом госпожа де Йонг, и не потому ли она так раздраженно реагировала на появление мальчишки в саду – но если это так, почему же она тогда держит Мелати в доме и даже доверила ей детей.

– Мы действительно очень, очень довольны вашей работой, – объявила госпожа де Йонг. Якобина уже убедилась в этом, когда распаковала свой рождественский подарок: саронг, мягкий и легкий как кашмирская шаль и явно дорогой. На сливочно-белом фоне изображены красным и зеленым сцены из яванской жизни; по краю идет широкая, в две ладони, кайма из цветущих ветвей; помимо этого майор вручил ей конверт с суммой, равной двум месячным окладам. – Сколько вы уже живете у нас?

– Полгода; точнее, чуть больше. – Эти месяцы пролетели очень быстро, и все-таки Якобине казалось, что она живет тут давным-давно.

– Боже, как летит время! – Маргарета де Йонг долго смотрела на свой бокал, потом взглянула на Якобину поверх рождественской композиции из ветвей лиственных и хвойных деревьев, лент с бантами и красных звездочек поинсеттии. – Надеюсь, вы останетесь у нас еще на некоторое время?

Якобина удивленно наморщила лоб.

– Да, конечно.

– Ну, поймите меня правильно… – Она замялась. – Разумеется, нас не касается ваша личная жизнь. – У Якобины тревожно забилось сердце. – Но вы так часто получаете письма из Бейтензорга, а теперь и посылку к Рождеству… – Маргарета де Йонг не договорила фразы, лишь подняла кверху брови и многозначительно посмотрела на Якобину.

– О-о, – вырвалось у Якобины; она все поняла и сразу покраснела. – Нет, мы просто переписываемся с господином Моленааром. – И она покраснела еще гуще, когда поняла, что очень надеется на большее.

– Ах так! – с облегчением воскликнула госпожа де Йонг и улыбнулась. – Я рада! Хотя, конечно, я бы вам пожелала… Ян такой замечательный человек. Такой образованный. Такой чуткий и понимающий, рядом с ним так приятно. И…

Звякнула посуда, раздался глухой удар, и женщины вздрогнули. Майор бросил нож с вилкой на свою тарелку и стукнул кулаком по столу.

– Хватит! Черт побери, М-грит! Может, ты хоть на сегодня оставишь свою глупую болтовню? – И он по-малайски добавил что-то неприятное.

Госпожа де Йонг закусила губу и в смятении опустила глаза, на которые навернулись слезы, а Якобина не знала, куда ей смотреть и что делать. Майор встал так резко, что опрокинул стул. Залпом выпил почти полный бокал вина и со стуком поставил его на стол. Бокал треснул.

– Если меня кто-то будет искать, я в клубе! – прорычал он и заковылял прочь.

Якобине показалось, что взрыв майора был вызван ревностью к Яну; от этой мысли ей стало нехорошо, и она поскорее прогнала ее. Она тайком наблюдала за Маргаретой де Йонг – она была красива даже теперь, когда понуро сидела и боролась со слезами. Якобина взглянула на свое новое платье, оливковое с красными узорами, и оно вдруг показалось ей скучным и провинциальным.

– Простите, нони Бина, – прошептала Маргарета де Йонг.

– Что вы… что вы…