Сердце пацана

Я уже догадалась, что это был тот парень из подвала. И по крадущимся шагам, и по низкому голосу, но когда лицезрела собственными глазами устрашающий оскал, что рассекал шрам, шедший от виска до самой губы,  убедилась в своих догадках.

Это место было обитанием всякой нечисти вроде орков, троллей и других слов более подходящих и красноречивых, которые я себе позволить не могла. В природе нет таких животных, как сволочи, но и людей таких нет. Это точно не люди. Для таких развлечением были перепуганные девушки, над которыми можно было издеваться и пользоваться их слабостью.

— Ты че курва? — вылупился на нее зенки этот подлец и сощурился. — Берега попутала?!

— Ах, ты петушара! Что с невинным девушками поразвлекаться решил? Хрен зачесался? Думаешь, раз забрела в вашу богадельню сраную одна, так ее защитить некому? Да, я тебя порву как тузик грелку, а яйца твои же оторву, на шею повешу и скажу, что так и было!

Они стояли друг напротив друга. Парень и девушка яростно пыхтели и сверлили глазами, надеясь что один их них превратиться в грязь. Я безусловно была на стороне девушки.

— Уля, — потянула ее неуверенно за руку. — Уля, пойдем! Не нужно!

Ульяна хоть и слалась своей взбалмошностью и храбростью, что скорее была недальновидностью, но против трех рослых парней, с очевидным недостатком культуры и взыгравшими гормонами, лишь жалкий пшик.

— Куда мы пойдем, Дуня? — фыркнула она, еще больше распаляясь, а мимо меня не прошел заинтригованный взгляд незнакомца. — И вообще мы первые пришли! Вот, эти пусть чешут отседова! А я никуда не пойду! — упрямо заявила.

Вот же ослица!

— Оленька? — приподнял свою бровь, — или все Дуня?

Не стала отвечать. И вообще где это такси?!

— Давай, малышка, не выделывайся! Я, обещаю, тебе понравится! — грязно проворковал этот гнусный извращенец и стал надвигается на меня.

Как загнанный в угол мышонок попятилась. Фролова что-то продолжала вопить, дернула пару раз «недоноска», как сама окрестила, но тот лишь небрежно отмахнулся от нее. Писклявая девица ему, похоже, изрядно действовала на нервы и он рявкнул:

— Пасть закрой, шалава! Убери ее! — приказал одному из своих дружков, который весь гнев Фроловой принял на себя, как только дотронулся до гарпии.

Сволочь схватила меня больно за запястье, заставив вскрикнуть.

И вновь тихо притаившиеся Дуня, не смогла вытерпеть этого варварства и вздурилась.

— Никуда я с тобой не поеду, индюк! — смело отозвалась, и чья-то рука, точно не моя, зарядила подонку размашистую пощечину. Я бы так не смогла… Однако кожа была будто обожжённой, ладонь неприятно горела.

Шутки кончились. Читалось на разъяренном и безумном лице парня. Схватив меня за плечи, он выплюнул:

— Поедешь, сладкая! Еще как поедешь!

— Нет!

Мое колено знало свое дело и четко, не промазав, ударило прямо в пах. От пронизывающей и резкой боли он согнулся, а я стала озираться по сторонам. Варя пыталась отодрать Фролову от её обидчика, а тот кричал, что она психованная. Еще один парень, кажется, забавлялся. Ему отчего-то было невероятно смешно, словно он в цирке, а не в эпицентре хаоса. Он смеялся, дергался, фыркал и краснел, будто от удушья, прямо на глазах.

И лишь где-то вдалеке одиноко стояла белая машина с оранжевой шашкой на крыше. Не мешкая, схватила Фролову за руку, и с несвойственной мне силой, дернула на себя, крикнув:

— Бежим!

Варя не растерялась и схватила упирающуюся Фролову за другую руку. Мы буквально волочили ее за собой, пока она выкрикивала грязные обзывательства:

— Да чтоб вас негры драли! Козлины!

Оказавшись у машины, открыли дверь, оперативно запихнули Фролову и вместе крикнули:

— Трогай!

Водитель если и удивился, то виду не подал. В практике водителей вообще много интересного происходило. Вот и сегодня, мужчина лет сорока и еще с хвостиком, без лишних вопросов, нажал на газ. Машина сорвалась с места, а девочки облегченно вздохнули. Даже Фролова, которая ни за что на свете не призналась бы, что испугалась.

Развеялась, блин...

— А мы неплохо их подоили, Гера, — пересчитывая крупные купюры, отозвался Александр. Его глаза мутились, но не заметить довольный отблеск было невозможно. — Мажорчики тупые, — мерзко захохотал этот придурок. А несколькими минутами ранее так учтиво, так услужливо с ними прощался. Говорил, мол, чтобы обращались, устроим все по высшему разряду. Падаль.

— Я подоил, — без капли гордости поправил, скорее с сожалением и раскаянием, но Шурик едва ли меня понял. Напоследок, Вано решил что ему нужно выкурить еще косячок, а мой недоразвитый приятель не отказался составить ему компанию.

Устало закрыв глаза, размял шею и запустил руку в волосы, вколачивая их. Эта ночь была чертовски тяжелой и я не мог дождаться ее конца. Деньги, даже не пересчитав, смял в ладони и заставил себя засунуть в задний карман, надеясь, что хотя бы часть из них потеряется, а моя совесть найдется.

— Что-то ты приуныл, Герыч, — закинул свою жилистую руку мне на плечо Саня, тем самым кося под друга, — что, тоже девчонка понравилась?

Резко скинув руку с плеча, повернулся и угрожающе спокойно выплюнул:

— Еще хоть слово, и ты труп.