Сердце Пекла (СИ)

— Опять? — непонятно, к кому обращаясь, спросила Шпилька, заметив его отсутствие. — Хоть бы «спасибо» сказал! Хотя ладно, за спасибо посчитаем содержимое спорового мешка мешкообраз… тьфу! Ладно!

Тянуть время смысла не было. Труп второго скреббера пока неплохо отпугивал заражённых, но издалека всё равно временами слышалось урчание — орда никуда не делась, просто старалась не приближаться к месту поединка двух хозяев Улья.

С сожалением раскрошив янтарь — всё равно готовить из него лайт-спек она не умела, — Шпилька принялась перебирать его в поисках жемчуга. Одна, две, три, пять…

Ничего себе! Если бы Шпилька умела свистеть, то точно бы присвистнула от удивления. Только что она стала обладательницей сразу одиннадцати белых жемчужин — общепризнанного сокровища, которое для неё имело особый, можно даже сказать, сакральный смысл. Ведь ей для появления новых Даров бесполезно было глотать чёрный и красный жемчуг. А тут…

Воровато оглядевшись, как будто рядом могли быть другие люди, кроме неё, Шпилька быстро проглотила одну жемчужину. Вторую скормила Лайме, а оставшиеся ссыпала в карман разгрузки.

В желудке, пустом и измученном рвотой, приятно потеплело.

— Всё, Лайма, уходим. Вся надежда на твой нюх. Проведёшь нас мимо заражённых?

Зачем она так спешит, Шпилька не знала. Возле тела скреббера было вообще-то достаточно безопасно, и можно было, не забираясь опять на лестницу и крышу, спокойно дождаться ухода орды. Но что-то подсказывало ей — надо валить отсюда, и быстро.

Очень быстро.

Впрочем, был и другой вариант. Быстрый и, главное, безопасный. Который, благо, пришёл в шпилькину голову до того, как она двинулась в путь.

— Лайма, стой!

Когда-то, ещё будучи стронгом, Шпилька слыхала историю про рейдера, который везде таскал с собой кусок хитиновой брони, отодранный от скреббера. То ли он сам его убил, то ли просто наткнулся на труп — тут история разнилась в зависимости от того, кто её рассказывал. Неизменным было одно — заражённые к этому рейдеру не приближались. Даже элитники и стаи предпочитали обходить его стороной. Рейдер в итоге всё равно погиб — когда какой-то то ли завистник, то ли недоброжелатель украл у него кусок хитина. Но суть дела от этого не менялась — слухи упорно говорили о том, что если раздобыть себе кусок тела скреббера, то можно ходить, где хочешь и когда хочешь, и на любых заражённых свысока поплёвывать — всё равно не тронут.

Вытащив убранную было саблю, Шпилька вернулась к мешкообразному. Раз уж есть под рукой скреббер, то почему бы и не проверить слухи не взять с собой его кусочек? Ма-аленький такой. И не обляпанный вонючей кровью, желательно.

Походив вокруг туши и подумав, Шпилька решила, что лучшим выбором будет пилообразное лезвие с одной из ног. Клинок из нодия почти без сопротивления рассёк внешнюю костяную броню, отделив «пилу» от скреббера. Шпилька подобрала её, взвесила в руках — тяжёлая. Но деваться некуда, придётся тащить. Не сработает — можно и бросить. А если сработает, то тогда вообще грех жаловаться.

Закинув «пилу» на плечо, Шпилька вновь позвала Лайму — пренебрегать нюхом собаки она не собиралась.

Уходили, если так можно выразиться, дворами. То есть старались держаться с обратной стороны от фасадов. Орда смела всё на своём пути, кроме, собственно, самих небоскрёбов и редких подсобных построек. Но самих заражённых видно не было, лишь изредка до Шпильки доносилось приглушённое расстоянием урчание.

Пройдя несколько кварталов и выбравшись на следующий кластер, заражённых они так и не встретили. Лайма, хоть и предупреждала хозяйку об их близости, оставалась спокойной.

«Похоже, слухи всё-таки не врали», — сделала вывод Шпилька и задумалась о том, что ей нужно что-то типа заплечных ножен для «пилы», чтоб освободить руки.

Как ни странно, решение нашлось довольно быстро.

Глава 32 В плену

В себя Шайтан пришёл уже в транспорте. Едва-едва приоткрыл глаза, чтоб не палиться, осмотрелся сквозь ресницы. Похоже на внутренности какой-нибудь разведывательно-десантной машины. И он, и Зинаида, связанные, лежали на полу между двумя рядами сидений. Вокруг были ноги в камуфляжных штанах и высоких армейских берцах. А сверху доносились голоса.

— Баба старовата, но лучше зомбячки точно. Может, хоть не укусит, пока я её натягивать буду.

— Ты чо, чудик, батины правила забыл? Без его разрешения ни одну бабу трогать нельзя.

— Да Батя наш — моралист грёбаный. Чё он сделает-то мне? Я ж её не прибью, не обижу… Хорошо всё сделаю, с чувством, с толком. Ещё добавки просить будет.

Сидящие в транспорте бойцы расхохотались.

— Бате про своё «с чувством» заливать будешь, Ромео. Пока он тебе пальцы ломать будет. Сиди ровно, не рыпайся. Как первый день в Сотне, мля!

Шайтан почувствовал, как против воли сжал зубы так, что они заскрипели. Зина рядом не шелохнулась, видимо, была всё ещё в отключке. Это к лучшему, Зина умная женщина, но вряд ли смогла бы вытерпеть разговоры вояк и никак не выдать, что их слышит. Пусть лучше поспит, Шайтан сам послушает за двоих. И оценит положение, в котором они оказались.