Сердце пирата

Попытка понять, куда идут похитители, немного приглушила панику. Чем больше Эйлин старалась заставить себя разобраться в том, что происходит, и определить направление их движения, тем больше отступал страх. Конечно, страх оставался, слепой и безотчетный, но постепенно ее сознанием все сильнее овладевала одна-единственная мысль, рожденная изначальным инстинктом всего живого, – она должна выжить. Пришпоренное отчаянием сознание, преодолев бесплодное лихорадочное трепыхание, пыталось понять происходящее вокруг нее, чтобы найти способ освободиться. Или подать сигнал тревоги.

К несчастью, похитители не стали нести ее по улицам. Вместо этого они донесли ее до того места, где кончались деревья, и, повернув направо, ускорили шаг. Шелест листвы остался позади, и сквозь легкую ткань жакета Эйлин почувствовала тепло солнечных лучей. Однако примерно через десять ярдов мужчины снова вошли в тень.

Эйлин закрыла глаза и попыталась представить, где они находятся. Позади церкви? Должно быть, так, поскольку поблизости не было никаких других зданий. Она услышала звук ключа, вставляемого в замок. Ключ повернулся, тихо скрипнули петли, и мужчина, который ее нес, шагнул в более густую, более прохладную тень.

Они прошли всего несколько шагов, и тащивший Эйлин громила опустил ее на то, что по ощущению было деревянным стулом с прямой спинкой. Эйлин открыла глаза под мешком и увидела мелькнувший и быстро погасший свет, когда дверь, в которую они вошли, закрылась.

– Сиди смирно, – грубым хриплым голосом рявкнул притащивший ее мужчина.

Впрочем, связанная по рукам и ногам, она все равно не смогла бы ничего сделать. Незаметно проверив веревки на прочность, Эйлин быстро убедилась в том, что попытка освободиться будет лишь пустой тратой сил.

Радовало лишь то, что поля шляпки не позволяли черной ткани мешка касаться верхней части ее лица и ей не угрожало задохнуться.

Чтобы сберечь силы, Эйлин заставила себя немного расслабиться. Она продолжала прислушиваться к шагам мужчин, ходивших рядом с ней. Их было только двое. В конце концов они устроились на стульях – а может быть, на полу – по обе стороны от нее. Наступила тишина.

Насколько она поняла, похитители вошли в церковь через ту дверь, через которую несколько дней назад входил Ундото.

Мужчины не двигались, и Эйлин стало казаться, что они сидят здесь уже несколько часов. Ее мучила жара и духота. Мужчины не разговаривали ни с ней, ни между собой, и ей ничего не оставалось, как обдумывать свое положение.

Эйлин не сомневалась, что ее похитили те же работорговцы, что были связаны с Ундото. Те самые работорговцы, которые почти наверняка похитили Уилла. На какое-то время ее захватила мысль, что если они переправят ее в то же место, куда отвезли Уилла, то, вполне возможно, она сможет снова встретиться с братом. Однако она прекрасно понимала, что Уилл не обрадуется этой встрече. Он будет в бешенстве оттого, что она приехала сюда и тоже оказалась похищенной. И она не могла бы его винить. Если бы она имела право голоса в этом вопросе, то ни за что не выбрала бы такой способ найти Уилла.

Это вернуло ее к мыслям о возможном бегстве. Эйлин думала – надеялась, – что, прежде чем переправить ее в джунгли, похитители отведут ее в свое логово. Она перебрала все варианты, но так и не смогла придумать, каким способом сможет освободиться… без посторонней помощи.

Без того, чтобы ее кто-нибудь спас.

Она думала о Фробишере и его людях. Они наверняка будут наблюдать за логовом. Они ждут, что работорговцы, захватив очередного пленника, вернутся в свою нору в центре трущоб. Это было не так далеко отсюда. Если похитители так и сделают, притащат ее туда… увидит ли это Фробишер? Поймет ли он, что их пленница – это она?

Нахмурившись под черным мешком, Эйлин задумалась, как он смог бы ее узнать. Фробишер не увидит ни ее лица, ни волос, если похитители не снимут с нее мешок, а этого они, скорее всего, не сделают. Он никогда раньше не видел ее в этом светло-лимонном костюме, и Эйлин очень сомневалась, что он узнает ее полуботинки.

Что еще? Что-то должно быть.

Эйлин беспокойно пошевелилась на деревянном стуле и ощутила вес лежавшего на коленях ридикюля. Удивительно, но бандиты почему-то не отобрали его. Впрочем, они наверняка считали, что там нет ничего, кроме обычных мелочей, которые носят с собой дамы. Правда, сейчас, когда у нее были связаны руки, даже пистолет не мог бы ей помочь. Она не смогла бы достаточно широко открыть узкое горлышко ридикюля, чтобы достать его. К тому же глупо доставать пистолет, когда не видишь, куда целиться.

Однако сам по себе ридикюль… Этот довольно уродливый простой черный мешок, выбранный Эйлин не за красоту, а из соображений практичности, был той вещью, которую Фробишер вполне мог узнать.

И если он позволит Фробишеру или его людям опознать ее, то послужит ей как нельзя лучше.

Но это все, на что она могла надеяться. О том, что ее станут спасать, не могло быть и речи. По крайней мере, сейчас.