Сердце-пламень

– Не хочу связываться ни с Инирикой, ни с Эсхе. Кстати, – пальцы едва слушались, но я извлекла из своей сумы склянку с сон-травой, – вот, возьми. Это снадобье для спокойных ночей. Никаких дурных снов.

Минт взял склянку, но, ничего не спросив, убрал ее за пазуху. Потом снова откинулся на дерево, глядя на крепость. Искра любопытства в его глазах затухала.

– Я тут подумал… Если у нас одна жизнь на двоих, мы, скорее всего, умрем в один день.

– Ну-у, скорее всего.

– Знаешь, мой старший брат погиб на войне Трех Царств, – вдруг проговорил Минт. – Он был крепким, рослым, вечно лез на рожон и любил тесать кулаки о всяких выскочек. Говорил, что рожден воином. – Он улыбнулся. – Такой дуралей. Пошел в дружину. Наша мать почти следом за ним ушла. Подалась в странствующие жрицы. Я остался с отцом, но он не больно-то…

Я молчала, понимая, что ему сейчас важнее просто быть услышанным. Вынести Шепот Ворона в своей голове невероятно трудно: он вытаскивает из закоулков души все самые болезненные воспоминания, все самые потаенные страхи и желания.

– Я хотел быть, как брат. Стать воином. Стать лучше, чем мой брат, чем все, кто меня окружал. Но я потерял себя. Потерял цель своего пути… А может, никогда ее по-настоящему и не знал, ведь все, кого я любил, вечно выбирали не меня. Шли куда-то. И я тоже куда-то шел и что-то делал…

– Как Странник.

Губы Минта исказила ломаная улыбка. Я знала, Минт не верит в божество наемников, но мне хотелось сказать ему хоть что-то.

– Не подстегивай мою гордыню.

– И не собиралась.

– Лесёна, – он обернулся ко мне и прямо посмотрел в глаза, – что, если мы с тобой поженимся?

– Мы… что? Что ты сказал?

– То и сказал, – отозвался Минт.

– Не понимаю…

Злой взгляд потемневших глаз блеснул обидой.

– Правда не понимаешь, да? Я думал, теперь, когда мы остались одни, теперь, когда ты человек… Мы могли бы создать свой собственный род. Мы ведь всегда были против всех.

Чего-то такого я и боялась. Чувствовала, что после битвы за Линдозеро мы уже не сможем оставаться друзьями.

– Ты…

– А почему нет?

– Ты же не любишь меня.

– Кто тебе это сказал?

– А как же Лада?

Девушка, что осталась на острове наемников, девушка, из-за которой Минт когда-то рисковал порвать связь с принявшим его родом.

Минт отвернулся. Голос его звучал глухо, словно его обладатель борется сам с собой:

– Я потерял свою честь. И право быть с ней. Пора взглянуть правде в глаза – я не справился. Ты тоже вчера едва не погибла. Мы проиграли, мир катится в бездну.

Нельзя сказать, что я об этом не думала. Какая-то часть меня хотела уехать и все забыть. Малодушно сбежать, украсть для себя кусочек отмеренного времени и драгоценного покоя, оставить червенцев и чародеев рвать друг друга за право ходить по Срединному миру. Но именно из-за меня рухнуло древнее заклятие, сковывающее Чудову Рать, и моя судьба тесно переплелась с судьбой мира.

Про Альдана мы не говорили, но его тень сама собой возникла между нами, словно он еще мгновение назад был здесь и не прошло этих долгих месяцев, когда я упорно старалась не говорить о нем. Но почему-то сейчас воспоминание об Альдане явилось и добавило тяжести в наш и без того сумрачный разговор.

– А вдруг… вдруг все это из-за того, что ты отдал мне половину своей жизни?

Минт сделал для меня больше, чем кто-либо. Он как Фед, только Феда больше нет, а если я потеряю еще и его…

– Минт, ты спас мне жизнь. Ты самый щедрый и добрый человек из всех, кого я знаю. Ты мой друг, но…

Его глаза сузились.

– …но неправильно жениться не по сердцу. Даже если мы с тобой оба безродные и неприкаянные.

Друг стряхнул снег с темно-русых волос, с меха росомахи на вороте, а затем встал.

– Думай, – бросил он ровно. – Я спускаюсь в Светлолесье. Дарен приказал подготовить жертвину к вечернему обряду.

Он ушел, а я не знала, куда деть свой взгляд, и он невпопад шарился по углам, то и дело натыкаясь на снег и разруху. Все вокруг враз сделалось неуютным и нелепым, словно куча стылой земли и камни не стоят того, чтобы за них бороться. Словно все мои идеи по изгнанию Ворона ничего не стоят.

Но хуже всего было другое: в этот раз Шепот Ворона проник слишком глубоко в Минта… И все-таки его надломил.

«Ворон питается отчаянием. Пора, Лесёна».

Я побежала по улицам со скоростью, какую только могла выжать из своих обессилевших после тренировки ног. Перепрыгивая камни, перелезая через разбитые окна. Кое-где виднелись шеломы, оплавленные рукояти мечей, исполосованные стены… оставалось только гадать, сколько жизней оборвалось тут когда-то.

Обычно мы с Минтом подбирались к башне Крыльев со стороны Второго Круга, и каждый раз это занимало разное количество времени. Иногда город водил кругами по пустынным улицам, будто сердился на что-то. Может, если бы и здесь кто-то обитал, Нзир был бы милосерднее, но земли Второго Круга пока никто не заселил: живые не рвались к близкому соседству с Ратью. А может, дело было и в другом: колдуны-ученики и их наставники все еще трудились над Первым Кругом, и не оставалось времени думать над загадками Второго.