Сердце Пламени

— Да? — император вскинул одну бровь, снова вскочил и принялся ходить от стола к окну и обратно. — Тогда почувствуй за меня! Шесть дней назад орки атаковали крепости на юге Лузиании, пять — с севера во владения короля вошли дружины Харугота из Лексгольма. Что делать мне? Как союзник, я должен помочь королю Лузиании. Но если вмешаюсь, то подставлю империю под удар с двух сторон! А сил, чтобы воевать с Безарионом и со степью, у меня не хватит! И где здесь справедливость, северянин? Найди ее для меня!

— Боюсь, что в войне справедливости не бывает, мессен, — Олен пожал плечами. — Я рад, что не мне приходится делать этот выбор…

— Рад он! Ага! — правитель Терсалима остановился. — Не сомневаюсь, что ты ринулся бы в драку, сломя голову! И только потом задумался бы о последствиях! Как тогда, на площади Трех Ручьев! — он задумчиво погладил щеку и повернулся к стеллажам. — Эй, Чаглим!

— Да, мессен? — ожил чиновник.

— Отвези их туда, откуда привез, — сказал император, и посмотрел на Олена. — Желаю тебе, парень, всегда решаться на поступки с такой же легкостью! Удачи! А теперь — все, идите!

Чаглим поклонился, отвесили поклон и гости. Вслед за чиновником они вышли из комнаты и отправились в обратный путь по коридорам и лестницам. Вышли из дворца в замковый двор, залитый розовыми лучами поднявшегося над городом солнца. Забрались в стоящую у распахнутых ворот телегу.

— Одного не понимаю, — сказал Гундихар, едва колымага сдвинулась с места. — Почему нас допустили к нему с оружием? Любой мог запросто убить императора, ведь рядом не было стражи!

— Вот тут ты ошибаешься, гном, — Чаглим улыбнулся. — Ты когда-нибудь слышал о ларгах?

— Нет.

— Зато я слышал… — сказал Бенеш. — Это, ну… Они водятся на островах в Жарком океане, похожи на летучих мышей, но крупнее и умнее. Взрослый ларг может загрызть лошадь. Говорят, что их можно приручить, да.

— Все верно, — чиновник посмотрел на ученика мага с уважением, тот покраснел. — Если бы вы поглядели на потолок комнаты, где беседовали с императором, да сохранят боги его от всех напастей, то обнаружили бы четыре гнезда дрессированных ларгов. Сделай любой из вас резкое движение…

Остаток пути до постоялого двора проделали в молчании. Чаглим высадил гостей императора, пожелал им всего наилучшего, и укатил.

— Вай, какая радость! — из двери резво выскочил хозяин, похожий на облако, заколыхал телесами. — Вай, счастье! Проходите, кушайте, и не беспокойтесь о деньгах! Все за мой счет!

Судя по его поведению, императорское внимание к постояльцам явилось великой честью. Олен и компания не заставили себя упрашивать, и под горячий нол опустошили сковородку тушеных с перцем и баклажанами куриных крылышек.

— Ну что, дальше на поиски? — сказал Олен, поднимаясь.

— Да, — кивнула Саттия. — Вот только лошадей лучше оставить здесь. В городе пешком куда удобнее, чем верхом.

— Разумно, — Олен поднялся с ковра, потуже затянул ремень на несколько раздувшемся животе. — Бенеш, ты готов?

— Это… ну, да.

Гундихар решил не брать с собой «годморгон», девушка оставила в комнате лук. Избавившись от лишнего груза, спустились по лестнице и через двор вышли на улицу. Чтобы «взять след», ученику мага понадобилось несколько мгновений. Путешественники вновь зашагали между глинобитных заборов и глухих стен, мимо лавок и мастерских, харчевен и жилых домов.

Терсалим переполняла громогласная жизнь. Его обитатели предпочитали кричать, а не говорить, а о том, чтобы мыться, не думали вовсе. Улицы окутывало густое облако из запахов пота, пряностей, шерсти и грязи. В толпе встречались покрытые татуировками орки, суетились гоблины с серьгами в длинных ушах.

Один раз навстречу прошел самый настоящий старший эльф — высоченный, в черном кафтане. Блеснули на солнце золотые волосы, мелькнуло и исчезло белое, не тронутое загаром лицо.

— Родственник? — с ехидцей поинтересовался Гундихар у Саттии. Та ничего не сказала в ответ.

Примерно через час блужданий по городу вышли к рынку, занимавшему большую овальную площадь. Углубились в лабиринт между палаток и прилавков, окунулись в скопище продавцов и покупателей.

Со всех сторон толкали, пихали, норовили всучить какой-то товар или срезать с пояса кошелек. Перед глазами мелькали улыбающиеся лица, из беспорядочного гомона удавалось осознать лишь отдельные реплики:

— Какой козел? Зачем мне козел? Сам ты козел!

— Кувшины! Кувшины! Не бьются, не трескаются!

— Эх и свадьба была! Отец жениха напился и набил морду брату невесты! Но погуляли хорошо…

— Как, еще один? Брехня!

— Нет, не брехня. Вот…

Когда выбрались с рынка и оказались в довольно тихом переулке, Олен понял, что у него свербит в ушах. Но к тому моменту, когда Бенеш остановился у ворот небольшого постоялого двора, неприятное ощущение исчезло.

— Что тут такое? — поинтересовалась Саттия.

— След ведет туда, — ученик мага сплел пальцы и захрустел ими. — Внутрь. Но… это, и выводит оттуда, а затем снова возвращается… Несколько раз. И я не могу понять…