Сердце помнит. Плевелы зла. Ключи от неба. Горький хлеб истины. Рассказы, статьи

Из леса стремительно бегут по сигналу «Тревога!» солдаты, сержанты, офицеры. Стартовики направляются к окопам с ракетными установками, радиотехническое подразделение занимает места в кабинах с электронной аппаратурой.

В кабину наведения последним взбегает по решетчатой лесенке лейтенант Кириллов. В дверях он останавливается и отыскивает глазами среди молодых солдат Семена Лагоду. Напряженно смотрит…

Семен, почувствовав на себе взгляд, поворачивается, встречается с глазами Кириллова и с запозданием корчит рожу.

Кириллов хмыкает, недоуменно пожимает плечами и скрывается в кабине.

…Покоится на транспортно-заряжающей машине длинное серебристое тело ракеты.

— Перед вами ракета типа «земля-воздух», — неторопливо рассказывает лейтенант Самсонов солдатам, сгрудившимся на бруствере широкого окопа.

Самсонов молод и красив, обмундирование на нем подогнано с большой тщательностью. Видно, что он очень доволен собой и немного рисуется перед новичками.

— Вы сейчас видите подготовку ракеты для стрельбы.

— А она не бабахнет прямо здесь? — с опаской спрашивает Семен Лагода. — Не взорвется?

— Наши ракеты взрываются там, где мы им приказываем, — с некоторой театральностью отвечает Самсонов.

Между тем водитель тягача, на прицепе которого заправленная ракета, включает мотор, лихо съезжает в окоп и тормозит точно в заданном месте.

Солдаты-стартовики быстро состыковывают ракету со стрелой пусковой установки. Еще мгновение, и ракета плавно скользит по стреле, а тягач уезжает из окопа.

Дрогнула антенна радиолокатора и начала разворачиваться…

Над окопами медленно поднимаются ракеты — будто ожил один огромный механизм. Только группа людей кажется здесь лишней. Видно, как лейтенант Самсонов, указывая рукой то на антенну локатора, то на ракеты, что-то оживленно объясняет солдатам.

Наезд аппарата, и мы уже слышим Самсонова:

— А теперь посмотрим кабину наведения — электронный мозг всего ракетного комплекса.

В кабине наведения — привычная полутьма. Сквозь узкий проход, за спиной сидящих у пультов операторов, протискивается цепочка молодых солдат. Впереди — Семен Лагода. Он растерянно смотрит на панели электронных шкафов, где множество индикаторных лампочек, тумблеров, кнопок, переключателей, видит светящиеся экраны перед операторами.

— Мать моя родная! — сокрушается Семен. — Тут же профессором надо быть, чтоб в такой чертовщине разобраться!

Операторы самодовольно посмеиваются.

Из за угла шкафа, где находится место офицера наведения, смотрит на Семена Иван Кириллов. Семен не замечает лейтенанта и продолжает искренне интересоваться устройствами кабины:

— Верное слово, академиком надо быть.

— Вы правы, тут каждый в своем деле академик, — говорит Кириллов.

Лагода, увидев лейтенанта, пытается скорчить рожу, но, поняв, что поздно, конфузливо улыбается.

— Вы мне кого-то напоминаете, — говорит Кириллов Семену.

— Да, понимаете, какое дело… Я это… Я похож на одного киноартиста… Малоизвестного… Вот и путают меня с ним.

— Возможно, — задумчиво говорит Кириллов.

Столовая в квартире полковника Андреева. Андреев, в расстегнутой форменной рубашке с погонами, сидит за накрытым столом и торопливо ест суп. Входит его жена Елена Дмитриевна — еще молодая, красивая женщина. С привычной изящностью она ставит на стол тарелку с голубцами и говорит:

— Позвонил бы хоть, что домой приедешь обедать.

— Так получилось, Леночка! — Андреев с виноватой улыбкой смотрит на жену и принимается за голубцы. — Понимаешь, потребовалось съездить в подразделение. Решил переодеться в полевую форму.

— Вечно у тебя что-то получается, — с любовной насмешкой замечает Елена Дмитриевна и указывает на кушетку, где лежат аккуратно сложенные гимнастерка и бриджи. — Переодевайся, с утра приготовила.

— Откуда ты знала? — удивляется Андреев.

— Я о тебе все наперед знаю.

— Ты у меня хиромант, — посмеивается Андреев. — Переложи, пожалуйста, документы из кителя в гимнастерку.

Елена Дмитриевна подходит к креслу, на спинке которого распят китель, забирается рукой в нагрудный карман…

Андреев с аппетитом ест голубцы. Вдруг его что-то встревожило: он смотрит прямо перед собой застывшими глазами, затем кладет на стол вилку, нож, с трудом проглатывает еду и опасливо поворачивается к жене.

Так и есть: Елена Дмитриевна уже рассматривает обнаруженную в кармане фотокарточку Ани.

— Саша!.. — с изумлением восклицает Елена Дмитриевна. — Да ты с ума сошел!.. Пли верно говорят: седина в висок, а бес в ребро?!

В столовой появляется чопорная старушка в белом переднике. Это мать Елены Дмитриевны. Она несет на блюдце стакан с компотом. Увидев в руках дочери фотокарточку, сбоку рассматривает ее и восторженно восклицает:

— Какая славненькая! Как ягодка! Кто это, Леночка? — и ставит на стол компот.

— Это моя подруга, мама, — с напускным безразличием отвечает Елена Дмитриевна и прислоняет фотокарточку к вазе, стоящей на верхней крышке пианино. Затем опять к матери: — Отнеси, пожалуйста, тарелки на кухню.

Старушка собирает со стола тарелки и, еще раз посмотрев на фотографию, уходит.