Сердце помнит. Плевелы зла. Ключи от неба. Горький хлеб истины. Рассказы, статьи

— Зачем ты сказала маме неправду? — спокойно спрашивает Андреев, придвигая к себе компот.

— А что я должна была ей сказать, если ты молчишь?

— Да я и подумать не успел!

— Подумать или придумать? — Елена Дмитриевна смотрит на мужа с такой улыбкой, что тот невольно чувствует себя виноватым.

— Да не глупи ты, Леночка! — Андреев без всякого аппетита отхлебывает из стакана компот. — Там на обороте есть какая то надпись.

— Не имею привычки читать чужие надписи.

— Понимаешь, на огневой позиции поднял, — Андреев объясняет так, будто действительно сочиняет. — Лейтенант один выронил из книги… Хотел тут же отдать, но ему надо было садиться за электронную аппаратуру. Думаю, разволнуется… А потом позабыл…

Комната общежития офицеров-холостяков. Вечер. Горит электрический свет.

Перед небольшим зеркалом, приставленным к стопке книг на тумбочке, сидит в майке лейтенант Самсонов и аккуратными кольцами укладывает на мокрой голове волосы.

— Зачем терзаешь себя каждый вечер? — насмешливо спрашивает лейтенант Маюков — розовощекий крепыш в очках. Он склонился над столом, на котором лежат различные инструменты, запчасти, радиолампочки. На краю стола — обнаженный блок обучающей машины, из которого выбиваются жгуты разноцветных проводов. Кажется что Маюков плетет из этих проводов хитроумную паутину. — Если хочешь быть курчавым, сходил бы в дамскую парикмахерскую.

— Какой же уважающий себя мужчина так низко падет? — посмеиваясь, отвечает Самсонов. — Давай лучше сообразим какой-нибудь электронный прибор для завивки волос.

— Эврика! — восклицает Маюков. — Родилась идея создания нового кибернетического устройства! Ваня, сделай где-нибудь зарубку для истории! — обращается Маюков к лейтенанту Кириллову, который озабоченно перелистывает на своем столе книгу за книгой. Он ищет пропавшую фотокарточку и не слышит обращенных к нему слов.

— Лейтенант Кириллов! — снова окликает его Маюков.

— Га?! Что?.. — очнулся Кириллов.

— О чем так обстоятельно размышляешь? Может, стабильность параметров нарушена?

— Да нет, — вяло улыбается Кириллов и, поднявшись с места, подходит к Маюкову.

— Включи красный провод. — просит Маюков.

Кириллов берет красный провод со штепселем на конце и ищет нужное гнездо на щитке.

В это время под окном призывно сигналит машина. Лейтенант Самсонов с повязанным на голове полотенцем подходит к окну, распахивает его и тут же испуганно отшатывается.

На асфальтовой дороге, проходящей мимо дома, где живут молодые офицеры, стоит «Волга».

— Лейтенант Кириллов дома? — слышится из машины голос полковника Андреева.

Андреев сидит на переднем сиденье, рядом с держащей в руках руль женой. Елена Дмитриевна безразлична ко всему происходящему.

К машине подбегает Иван Кириллов.

— Товарищ полковник, по вашему приказанию лейтенант Кириллов…

— Отставить! — хмуро обрывает его Андреев и протягивает в открытое окошко фотоснимок Ани. — Ваша?

— Так точно, товарищ полковник! — Кириллов удивлен и обрадован. Он берет фотографию и не знает, куда деть себя от смущения.

— Кто это? — интересуется Андреев.

— Моя… знакомая… бывшая, — с чувством неловкости отвечает Кириллов.

— Почему бывшая?

— Да так… Одна дурацкая история… Разошлись дорожки.

— Вот именно — дурацкая история, — Андреев закуривает папиросу.

Елена Дмитриевна, не дождавшись конца разговора, заводит мотор и, дав газ, включает скорость.

Иван Кириллов растерянно смотрит вслед удаляющейся машине.

Солдатская казарма после отбоя. В тусклом свете дежурной лампочки поблёскивают смешливые глаза Юрия Мигуля. Он лежит в постели и ехидно спрашивает:

— Сеня, ну скажи, зачем ты так мило позировал сегодня перед начальством?.. Я чуть заикой не стал из-за тебя.

— Это у меня нервный тик, — серьезно отвечает Семен Лагода. Его кровать стоит рядом с кроватью Юры.

— А почему в столовой тебя этот тик не трогает?

— В столовой нервы обедают… Спи! — Семен поворачивается на спину, задумчиво смотрит в потолок. Его постепенно одолевает сон.

…Растворяется в сумраке казарма. Где-то рождается мелодичный звон, будто крохотные молоточки ударяют по серебряным наковаленкам… Нет, это позванивают колокольчики на палочках-сторожках, к которым прикреплены лески донных удочек. Такого клева Сеня еще не видел. Кругом клубится непроглядный туман, а Семен Лагода, одетый в свои старые рыбацкие доспехи, суматошливо выбирает из воды натянутую леску, на конце которой бьется огромнейшая рыба. Кольца лески закрывают все днище лодки, опутывают ноги Семена. И вот наконец рыба делает «свечу». Однако это не рыба! Это лейтенант Иван Кириллов вынырнул из воды и, оглашая все вокруг демоническим хохотом, медленно надвигается на Лагоду. Семен чувствует, как на голове у него шевелятся волосы, а глаза лезут на лоб. Он хватает весла и гребет, гребет… Но что это? Лодка оказывается не на озере, а на суше, на знакомой ракетной позиции. А Кириллов все ближе. И больше не смеется, а смотрит хищно, будто собирается убить Семена, уже одетого в солдатскую форму.

— На кухню колоть дрова! — трубным гласом звучат слова лейтенанта…