Сердце помнит. Плевелы зла. Ключи от неба. Горький хлеб истины. Рассказы, статьи

— Не можете уснуть? — повторяет вопрос Аня.

— Нет, проснуться не могу! — Семен опомнился. — По команде «Подъем!» хлопцы за ноги стаскивают с постели.

— Вылечим. — Аня снисходительно улыбается, обнажив блестяще-белые ровные зубы. — Могу выписать рецепт.

— Пожалуйста! — Семен с серьезным видом продолжает валять дурака. — Премного вам буду благодарен.

— Только с рецептом не в аптеку придется идти, а к старшине, — поясняет врач.

— К старшине? — удивляется Семен. — Что-то не слышал, чтобы у старшины лекарства водились.

— А наказания?! Или, как они у вас, взыскания! — Аня опять ослепляет его мягкой белозубой улыбкой. — Наряд за опоздание в строй — лучшее лекарство.

— Так наряди ж подрывают солдату здоровье! — с притворным недоумением восклицает Семен.

— Каким образом?

— Самым что ни на есть плохим, — с убеждением отвечает Семен, продолжая бесцеремонно рассматривать собеседницу. — У солдата после наряда беда с аппетитом… Зверский!.. Минимум двойной обед нужен.

— Это старо, — Аня обдает Семена дружелюбным взглядом и, отложив в сторону ручку, поднимается, выходит из-за стола — высокая, гибкая. Белый халат, надетый поверх платья, придает ей особую обаятельность, хотя и скрадывает стройную девичью фигуру.

Она заставляет Семена закинуть ногу на ногу, стучит по коленке миниатюрным молоточком. Затем ручкой молотка крест-накрест проводит по его обнаженной груди. Семен ежится от щекотки и по-прежнему не отрывает восхищенного взгляда от милого лица Ани.

Аня обращает внимание на гладко причесанные волосы Семена. Притрагивается к ним и испуганно отдергивает руку.

— Чем это вы намазали?

— Сахаром, — отвечает Семен.

— Зачем?

— Чтоб не заметно, что длинные.

— Не полагаются длинные. — Аня пытается взлохматить шевелюру, но она как панцирь. — Не гигиенично! Сейчас же помойте и в парикмахерскую!

— Помыть-то я помою, но понимаете… — Семен не находит слов.

— Что?

— Надеюсь, скоро в отпуск, домой… А девчата, когда голова у хлопца вот такая, — Семен, взяв со стола ручку, мгновенно набрасывает на листе бумаги свой портрет с наголо остриженной головой, — не то что разговаривать — смотреть не хотят.

— Плохо вы знаете девчат, — посмеивается Аня, с любопытством рассматривая рисунок.

— Плохо? — переспрашивает Семен. — А думаете, вы бы понравились хлопцам, если б были вот такой?

И он тут же изображает на рисунке голову Ани без волос.

Аня изумленно смотрит на свой обезображенный портрет.

— Другое дело, когда голову украшает растительность, — продолжает Семен, и его перо дорисовывает пышную шевелюру сначала на портрете Ани, а потом на своем.

— А вы, оказывается, художник!

— Признаете? — ухватился за новую мысль Семен.

— Признаю, — смеется Аня.

— А все художники носят во какие гривы! — Семен показывает руками, какие прически носят художники. — Я такой не прошу. Разрешите мне мою носить. И точка.

— Это как же? — Аня поражена.

Семен блудливо отводит глаза в сторону и мудро изрекает:

— Мало ли какие медицинские соображения могут быть. Главное, чтобы справка по-латыни была написана. Старшина вникать не станет.

— Может, у вас голова болит при коротких волосах? Такое бывает. — Аня еле сдерживает смех.

— Конечно! Ужасно болит! — хватается Семен за поданную мысль. — И не только голова. Сердце может треснуть, когда начнут укорачивать такую шевелюру.

Аня, запрокинув голову, хохочет, как школьница.

— Да вы же симулянт, Лагода! — говорит она сквозь смех, глядя на Семена с откровенной симпатией, как на забавного шаловливого ребенка.

Семен обнаглел еще больше.

— Какой симулянт? — в его голосе звучит неподдельное возмущение. — Да я как только подстригусь — голова разрывается от боли. И все формулы начисто забываю!..

А в коридоре санчасти, у дверей кабинета врача, ждут своей очереди с десяток солдат. Все с удивлением прислушиваются к заразительному смеху Ани, который доносится из-за двери.

— Братцы, он, наверное, ее щекочет! — говорит Юрий Мигуль и, подойдя к двери, подсматривает в замочную скважину.

И тут же отлетает: дверь распахивается, и в коридор выскакивает Семен Лагода. Обалдевший от счастья, он показывает всем справку. Подзывает даже случайно проходившего солдата и сует ему под нос бумажку:

— Разрешила длинный чуб носить! Мигуль хватается рукой за свою чуприну и умоляюще спрашивает Семена:

— На что жаловался?

— Говори: глаза свербят перед экраном осциллографа, когда голова лысая, — с серьезным видом шепчет ему на ухо Семен. — Открыли такую болезнь среди ракетчиков… Только молчок!

— Могила! — клянется Юра.

Тот же кабинет врача. Аня сидит за столом и что-то записывает в медицинскую книжку. На ее лице еще не угасла улыбка, не успели потухнуть веселые огоньки в больших глазах.

— Следующий! — зовет она.

Открывается дверь, и в кабинет влетает Юрий Мигуль. Преисполненный радужных надежд, он бодро докладывает:

— Рядовой Мигуль прибыл на медицинский осмотр!

— Раздевайтесь, пожалуйста.

— Слушаюсь.

Митуль с акробатической быстротой снимает с себя ремень, гимнастерку, нательную рубашку.

— Готов? — кукарекает он так бойко, что у Ани испуганно взметнулись брови. Но она тут же улыбается и задает стандартный вопрос: