Сердце помнит. Плевелы зла. Ключи от неба. Горький хлеб истины. Рассказы, статьи

Из затемнения — покрытая лилиями гладь озера. Недалеко от берега сидит в лодке паренек и удит рыбу. На берег выходит из кустов Семен Лагода. Он в новенькой форме. На плечах — погоны лейтенанта.

— Эй, рыбачок! — зовет Семен. — Лодка нужна на пару минут!

— Всем лодка нужна, — спокойно отвечает паренек, не отрывая глаз от поплавков.

— Понимаешь, лилии до зарезу нужны, — продолжает втолковывать Семен.

— Всем лилии нужны.

— Эх ты, куркуль! — И Семен начинает расстегивать гимнастерку. Но вдруг опомнился, грозит рыбаку пальцем и застегивает ворот.

— Сеня, где ты? — слышится за кустами девичий голос.

— Здесь! — откликается Семен.

На берег выходит Полина — нарядно одетая, возбужденная.

— Ну, где твои лилии? — спрашивает она.

— Да вот куркуль лодки не дает, — смеется Семен.

— Обойдемся без лилий, а то придется новую комедию начинать, — Полина берет Семена под руку.

— Привет! — машут они рукой рыбачку.

ГОРЬКИЙ ХЛЕБ ИСТИНЫ {3} (драма)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Любомиров Алексей Иванович — генерал-майор медицинской службы, 50 лет.

Ступакоа Иван Алексеевич — подполковник медицинской службы, 43 лет.

Вера Ступакова — его дочь, 19 лет.

Савинов Владимир Тарасович — лейтенант-разведчик, 25 лет (в эпилоге — ответственный работник министерства).

Марина Гордеевна — его мать, 70 лет.

Крикунов Степан Степанович — полковник медицинской службы, 35 лет.

Киреева Анна Ильинична — майор медицинской службы, 40 лет.

Гаркуша Полина — капитан медицинской службы, 25 лет.

Цаца Светлана Святозаровна — лейтенант медицинской службы, 25 лет.

Серафима — медсестра.

Рыжеусый — рядовой пехоты, 35 лет.

Лейтенант пиротехник Алеша — сын Савиновых, 18 лет.

Первый санитар.

Второй санитар.

Артюхов — майор медслужбы.

Действие происходит летом 1943 года где-то на Западном фронте. В прологе и эпилоге — 20–25 лет после войны.

ПРОЛОГ

Просторная гостиная. Современная мебель. Среди картин выделяется портрет Гагарина как примета времени. На видном месте увеличенная фотография Веры Ступаковой в форме медицинской сестры.

По гостиной нервно прохаживается С а в и н о в. Он в очках, в домашней куртке; заметно хромает — у него протез.

В кресле сидит со спицами в руках М а р и н а Г о р д е е в н а; она вяжет.

С а в и н о в (достает из кармана брюк монетку). Упадет гербом поступил наш Алеша, упадет решкой — не приняли. (Подбрасывает монету, затем поднимает ее с пола, рассматривает.) Решка!.. Неужели провалился?

М а р и н а Г о р д е е в н а. Другие отцы где-то хлопочут, кого-то просят, ублажают… А он монеткой играется, чтоб сына в институт приняли. Комедия…

С а в и н о в. Мама… Милая и дорогая наша Марина Гордеевна! Ты учила меня с самого детства: живи, сынок, честно, ходи на своих ногах… Но почему их так долго нет?

М а р и н а Г о р д е е в н а. Скоро будут… Успокойся, сынок.

С а в и н о в. Ладно, пойду продолжу свои мучения за письменным столом. (Уходит.)

В прихожей раздается звонок. Марина Гордеевна встает из кресла и через всю гостиную спешит открыть дверь. Скрывается за сценой. Слышен ее голос: «Да, да, это его квартира… Я его мама. Входите, пожалуйста. Шляпу и трость можно сюда… Прошу вас…»

Входят С т у п а к о в и М а р и н а Г о р д е е в н а. Ступаков (он при бороде и усах) держит в руках чемоданчик и газету, осматривается.

М а р и н а Г о р д е е в н а. Что сказать о вас Володе… э-э… Владимиру Тарасовичу?.. Он не говорил, что ждет кого-то…

С т у п а к о в. Простите… Мне очень нужно повидать его. Буквально на две-три минуты. Не больше…

М а р и н а Г о р д е е в н а. Вообще-то… Если вы с просьбой или жалобой, то Владимир Тарасович принимает только в министерстве.

С т у п а к о в. Нет-нет. Я не с просьбой… У меня только единственный вопрос к товарищу Савинову. И очень важный. (Развертывает газету.) Вот тут, в газете, его прощальное слово на панихиде по моему фронтовому коллеге… (Неожиданно замечает на стене портрет Веры. Замирает, потрясенный… Делает к нему шаг, другой, берется рукой за сердце.) Простите… Откуда у вас этот портрет?

М а р и н а Г о р д е е в н а (с удивлением). То есть как откуда? (Обеспокоенно.) А в чем, собственно, дело? Это… это… жена Воло… Владимира Тарасовича.