Сердце помнит. Плевелы зла. Ключи от неба. Горький хлеб истины. Рассказы, статьи

В е р а. Извини, конечно, но думаю, что я знаю о войне побольше, чем ты. Я каждый день такое вижу… Смертные муки и смерть… И трупы таскаю… (Помолчала.) С тех пор как все наши — и мама, и брат, и бабушка — погибли в блокаде, я поклялась, что буду, буду на передовой… А сама торчу тут, возле отца.

С а в и н о в. Вера, сейчас не надо об этом!.. Лучше иди поговори с отцом о нас. А я поговорю с Анной Ильиничной.

В е р а. Ишь какой хитрый! Отец меня и слушать не станет. Сам иди к нему. А я пока отпрошусь у Анны Ильиничны с дежурства! (Хочет уйти.)

С а в и н о в (в нерешительности). А может, нам лучше вдвоем явиться перед его грозные очи?

В е р а (решительно). Эх ты! Ладно, сперва я одна с ним поговорю. Но ты сейчас же выпишись из госпиталя. Понял?.. Получи в штабе свои документы.

С а в и н о в. Понял! Чтоб подполковник Ступаков уже не имел надо мной власти? И не упек в штрафную роту?

В е р а. Умница… Вам пятерка, Савинов. А теперь идите.

С а в и н о в. Слушаюсь! (Обнимает и целует Веру.)

Из палатки выходят К и р е е в а и Ц а ц а. Они видят целующихся Веру и Савинова; Киреева отворачивается.

К и р е е в а (к Цаце). Я все поняла.

Савинов отрывается от Веры и убегает.

Продолжайте выполнять обязанности дежурного по госпиталю.

Ц а ц а. Слушаюсь! (Кидает многозначительный взгляд на Веру и уходит.)

В е р а (смущенно). Товарищ майор медицинской службы, разрешите обратиться?

К и р е е в а. А-а, новоявленная Дульцинея! Обращайся. (Садится на скамейку, оглядывается.) День-то сегодня какой тихий. На удивление. Даже сиренью пахнет.

В е р а. Точно, Анна Ильинична, пахнет… И с передовой ни одной машины нет…

К и р е е в а. Все ясно! И ты просишь, чтобы я освободила тебя от дежурства?

В е р а. Ага. (Обрадованно.) А как вы догадались?

К и р е е в а. По твоему серьезному, глубокомысленному выражению лица. (Смотрит строго, вопрошающе.) Ты давно любишь этого лейтенанта?

В е р а. Мне стыдно, Анна Ильинична!.. Но на войне день засчитывается за три.

К и р е е в а (вздыхает). Нет, любить никогда не стыдно. (Помолчав). Если, конечно, это действительно любовь.

В е р а (взволнованно). Действительно, Анна Ильинична! Знаете, как люблю!.. Ну вот… будто все вокруг совсем другим стало! И этот день, и лес… И люди совсем другие!.. И я другая!.. Ну… не знаю, как сказать. А он, Володя, такой славный!..

К и р е е в а. Какой?

В е р а. Ну, характер у него славный.

К и р е е в а (насмешливо). Характер… Девушки ни о чем так поверхностно не судят, как о характере своих женихов… А он-то тебя искренне любит?

В е р а. Ой, знаете, как любит!

К и р е е в а (смеется). Откуда же мне знать? Только имей в виду, если слишком умно говорит о любви, тогда еще не очень влюблен… Вот когда языка лишится… (Взмахнув рукой.) Ну, ладно, Дульцинея, освобождаю тебя от дежурства, а остальное уволь — не в моей власти.

В е р а (чмокает Кирееву в щеку). Спасибо, спасибо, Анна Ильинична! (Убегая.) Пойду скажу Володе.

К и р е е в а (смотрит вслед). Милая, славная девушка… Да пусть будет у тебя счастье…

Появляется С т у п а к о в.

С т у п а к о в. Ну, что вы, Анна Ильинична, скажете на такое: начальник банно-прачечного отряда спрашивает, нельзя ли сделать аборт его кастелянше на седьмом месяце беременности. По-моему, он сумасшедший! Я ему так и сказал: вы с ума спятили… А кто это так помчался?

К и р е е в а. Дочь ваша, Иван Алексеевич.

С т у п а к о в. Случилось что? (Берет со стола газету.)

К и р е е в а. Думаю, да. Случилось.

С т у п а к о в (разворачивает газету). А именно?

К и р е е в а. А именно — влюбилась.

С т у п а к о в. Серьезно?

К и р е е в а. Да, кажется, очень серьезно.

С т у п а к о в (не отрываясь от газеты). Прекрасно, прекрасно. В ее возрасте любовь — это песнь души. А душа, так сказать, куется в страстях и сомненьях… Важно только, чтоб чувство не ослепляло разум и объект был достойным.

К и р е е в а. Объект, как вы изволили выразиться, — прославленный разведчик. Может, приметили в команде выздоравливающих лейтенанта с орденом и медалью? Если нет — надо познакомиться. Хороший зять будет.

С т у п а к о в (испуганно отрывается от газеты). Что?! Как это зять?! Вы что? Все это серьезно?.. Нет, нельзя так шутить над отцом, у которого одна дочь и больше никого…

К и р е е в а (закуривает). Вы слепец, Иван Алексеевич. Дочь ваша светится от счастья как солнышко!

С т у п а к о в. Да вы шутите! Но… но она мне ни слова…

К и р е е в а. Истинное чувство всегда безмолвно.

С т у п а к о в (взволнованно). Какое может быть чувство? Война, кругом кровь льется!.. Сколько кладбищ уже оставил за собой наш госпиталь, да и каждый медсанбат.

К и р е е в а. Конечно, война не лучшая пора для любви. Но и она тут не властна.

С т у п а к о в (нервно ходит по сцене). Она же еще девчонка! Откуда вдруг все это? Здесь какая-то…

К и р е е в а. Родители последними замечают, когда их чада далеко уходят за порог детства.

С т у п а к о в. Нет, Анна Ильинична, ваши очки мне не по глазам. Все это пустое. Дочь у меня одна. И я в ответе за ее судьбу хотя бы перед памятью покойной жены.