Сердце пустыни (СИ)

Эмма пнула того в бок, и, если Мари услышала правильно, шепнула, что ее брат знает, что делает. На удивление, Ральф замолк. Однако, как бы Мари не доверяла напарнику, сейчас его план она совсем не понимала.

Генри уже нырнул под воду, и совсем пропал из виду.

К ногам Мари прибилась небольшая волна, намочив штаны чуть ли не до колен. Она зашипела, почувствовав, как соленая вода обожгла все те мелкие ссадины, заполученные на острове.

Генри не было видно уже достаточно давно, чтобы вызвать волнение.

Мари и Эмма уставились на воду, пытаясь высмотреть хоть что-нибудь. Первой небольшие круги, ходившие довольно далеко от берега, заметила Мари. Там же из-под воды сначала показалось что-то ярко-красное, а потом уже Генри. Он вышел из воды, держа в руках огромный махровый цветок. Лепестки были твердыми и острыми.

— Тебе бы в пресную воду теперь окунуться, — выдавила Мари.

— Я тоже такой хочу, — сказала Эмма. Она завороженно рассматривала цветок, который Генри предусмотрительно не выпускал из рук.

— На, — Генри протянул ей в ответ белый бутон, который тоже вытащил из-под воды, но держал так, что красный его затмевал, — это морской лотос.

Генри кинул в сестру цветок. Та еле поймала.

Пока Эмма рассматривала трофей, у нее на лице отразилась целая куча эмоций, и непонятно, радовалась она или нет. Генри, завороженный своей добычей, ушел вперед и этого уже не увидел. Ральф плелся позади со своей ушибленной ногой, а Эмма прибилась к Мари, насмотревшись на свой подарок.

— А ты бы хотела, чтоб Генри тебе цветок выловил?

— Что?

Прямо сейчас Мари думала о том, что ей делать с оставленной на материке кисторогшей, поэтому вопрос услышала краем уха.

— А, цветок. Я бы хотела, чтоб бу… — почти сказав, что хотела, чтоб Генри выловил ей бутылку хорошего вина, Мари вовремя себя остановила. — Он один раз подарил мне золотую клетку — лучшего подарка и не придумаешь. Правда, я была бы рада, если поняла, что вокруг происходит. Но с этим твой брат мне вряд ли поможет.

— Да-а-а, — протянула Эмма, — он в последнее время какой-то растерянный. Я вот не могу понять, это он специально для чего-то притащил, или просто хотел от меня отделаться? — Эмма шла, рассматривая и крутя в руках цветок, чем напоминала брата.

— А что мешало ему специально захватить второй, чтобы от тебя отделаться?

Эмма пожала плечами, так и не оторвав взгляда от морского лотоса.

— А я никогда лотосов не видела, — легкость и непосредственность, с какими Эмма могла скакать с темы на тему, не переставили удивлять Мари. — У нас знать в своих садах любит выкапывать болотца и запускать туда лотосы. Так сельские дети говорят. Неужели, лотосы кажутся им настолько красивыми, чтобы выкапывать ради них пруды?

— У них другие растут, Генри же тебе морской лотос дал.

— А чем они отличаются?

Мари знала, что не стоило продолжать этот разговор, иначе рано или поздно вылез бы этот вопрос.

— Ну, обычный, он такой, более махровый, что ли, а морской острый и плоский, как морская звезда.

Увидев непонимающий взгляд девочки, Мари жалобно позвала Генри.

— Я тебе потом нарисую, — крикнул Генри, не поворачиваясь.

Мари так и знала, что он слушал их разговор.

Когда вся компания, и даже Ральф, наконец вернулись к своему лагерю — хотя Мари считала, что лагерем его тяжело было назвать, — Генри и правда нарисовал.

К этому моменту все уже были уставшие и раздраженные: дорога через заросли, да еще и в такой жаркий день, не прошла бесследно. Как бы Ральфа не недолюбливали Мари и Генри, а бросать его, хромающего, не собирались. Первую половину дороги все было нормально, приходилось всего-то медленнее идти. А вот потом нога у Ральфа совсем разболелась, и Генри с Мари приходилось по очереди его на себе тащить. К тому же, на Генри высохла соленая вода, и тот начал неистово чесаться, как Мари и говорила. Пришлось завернуть к озеру. К тому моменту даже у Генри начала улетучиваться радость от находки.

Ральф валялся под пальмой, иногда ноя из-за ноги. Помочь ему все равно никто не мог, так что его решили просто не трогать лишний раз.

Мари сразу плюхнулась на песок. После таскания на себе Ральфа ныло все тело. Генри сразу куда-то ушел. Вернулся с длинной, тонкой палкой, и начал что-то вычерчивать на земле. Через какое-то время туда подтянулась и Эмма, и Мари. Сколько бы Генри не заметал песком неудачные линии, пытаясь перерисовать их, рисунок получался не очень правдоподобным. О чем Эмма брату и сказала.

— Сама попробуй, — возмутился Генри и протянул ей палку.

— А давай! — Эмма, как всегда, была полна энтузиазма. — Ты мне только опиши, а я попробую нарисовать.

Генри описывал, как казалось Мари, не намного лучше ее, разве что добавляя больше подробностей. Но на то он и Генри.

— Обычный лотос чем-то похож на тот шиповник, что растет у нас под окнами.

— Тот нежно-розовый?

— Да. А теперь представь, что он растет в воде, поэтому его лепестки не могут быть такими тонкими и мягкими. И у него несколько слоев лепестков. И центр более…