Сердце разбитой кометы

– Вы вот старались для него, а он, опытный антиквар, давно нашел картину неизвестного автора, на которой изображена императрица. Картина так себе, ценности особой не представляет. Дело в другом. Разглядел Геннадий Альфредович в ее короне один интересный камушек. Все камни как камни, а один – изумруд с камеей. Заметить это было сложно, но Геннадий заметил, и я, ваш покорный слуга, тоже. И тут в музей сдают коллекцию камей. Геннадий Альфредович не верит своим глазам, но в одной камее он узнает ту, с портрета. Он оставляет камею в коллекции, потому что без знания родословной это просто дорогой камень. Но корону на портрете на всякий случай перерисовал. Но и этого Борису Альфредовичу показалось мало, когда он узнал реальную стоимость этого украшения – миллион долларов. Он замалевал портрет пейзажем. По случайности эта картина была продана Антонине. И он пришел к ней не за блудом, как вы решили, а за картиной. А вы его из-за своей бабьей обиды там и убрали. А камея в миллион долларов осталась у вас в музее. На деньги, вырученные от ее продажи, он хотел порезвиться со Светланой, – закончил свой рассказ Трофим.

Сказать, что воцарилось тягостное молчание, ничего не сказать… Словно воздух сгустился и стало нечем дышать.

– Аминь. Значит, так тому и суждено было быть. Я теперь ни о чем не жалею, – тихо сказала Валентина Петровна. – Я ему доверяла как самой себе, а он… так ничего и не понял. Миллион долларов… С ума сойти, а я пошла на такие преступления ради того, чтобы вытащить любимого из долговой ямы. Ирония судьбы.

– Скорее всего, ваше сумасшествие, – поправил ее Трофим и вышел из кабинета.

Их разговор записывался, и после ухода Трофима в кабинет вошли люди в строгих костюмах и занялись пожилой женщиной. Она не сопротивлялась, а, наоборот, как могла, стала помогать следствию.

А еще через какое-то время Трофим сделал Антонине предложение руки и сердца. Больше ничто не мешало их счастью. Тоня не была оригинальна в своем решении:

– Не надейся услышать что-то кроме «да»! – заявила она.

– Я счастлив. Больше скажу, мы с тобой будем вместе вечно, до конца наших дней. Ты – мой человек, я это понял совершенно точно!

– А долго ли будет длиться наше счастье? – спросила Тоня, готовая пережить еще раз все эти муки, только чтобы все привело к счастливому концу.

– Долго… Бесконечно… Я рассчитал, метеорит растворится в бесконечном пространстве, я ручаюсь за это… погрешность – ноль, – ответил Трофим.

– Господи! Угроза устранена? – ахнула Тоня, которая даже спрашивать его не хотела об этом, чтобы лишний раз не нервировать.

– Совершенно верно. Абсолютно устранена! – кивнул уставший Трофим, словно он остановил метеорит вручную, приложив невиданные физические силы.

– Ты гений! – потрепала она его по волосам.

– Да, я такой, – улыбнулся он. – Но хочу сказать, что ты мне замечательно помогла. Я всегда относился к своим обязанностям несколько халатно. И вот впервые захотел сделать что-то лично для тебя, для себя, чтобы жить и любить не абстрактно, а по-настоящему. Твоя любовь помогла мне завершить начатое, кажется, именно этого звена и не хватало, – сказал Трофим, привлекая Тоню к себе.

Жаркий поцелуй ожег ее уста, у Тони закружилась от счастья голова. Она подняла глаза к небу, по которому неслись легкие перистые облака, и счастливо вздохнула – эта небесная высь уже не несла никакой угрозы, хотелось полететь к звездам, в бескрайнее манящее пространство… И если человеческая глупость и подлость способны убить в человеке самые светлые надежды и погасить свет в его глазах, то возвышенное чувство, напротив, помогает ему воспарить к небесам и совершить необыкновенные подвиги во имя такой земной и такой божественной любви…