Сердце русалки

Так Лея и жила все это время в «золотой клетке». Невыносимая тревога сдавливала грудь каждый раз, когда она думала о родителях и Леде. Ночами ей часто снилось, будто она рыба и плывет в быстром потоке воды, даже не плывет — а что-то несет ее бешено, неумолимо, и куда? Вдруг ее вытаскивали на поверхность, и она начинала задыхаться, неистово дергать хвостом, била им воздух, а легкие сжимала страшная острая боль.

Каждый раз после снов про рыбу, Лея просыпалась в слезах и хваталась за сердце, за горло, не могла отдышаться. Всегда дежурившая рядом с ее комнатой служанка быстро приносила ей чашку ромашкового чая, глоток которого немного успокаивал душу. Однажды Лея не выдержала и рассказала служанке (а ведь даже муж был не в курсе), что несколько лет назад едва не утонула в озере, сорвавшись с утеса, и эти воспоминания до сих пор мучают ее. Служанка плеснула руками и перекрестилась.

Глава 2

Первые два года Лея активно переписывалась с матерью. Лея радовалась, когда читала, что отцу полегчало после того, как он перестал есть колбасы и налег на овощи и каши, а Леда все еще живет у бабушки и изредка отвечает на письма. Мать все время спрашивала, не чувствует ли дочь кое-каких недомоганий, но осчастливить ее положительным ответом Лея никак не могла. Чего нет, того нет.

Она была бы счастлива завести ребенка, и мысль эта возникала не столько от большой любви к мужу, а сколько от скуки и желания получить любовь хоть какую-то и ни от кого, кроме родного ребенка, который принес бы ей привязанность безусловную по определению, нельзя было ее ждать. Йохан и сам часто говорил о детях, но навещал свою жену редко, предпочитая проводить время в служебных поездках, а когда возвращался и несколько недель был дома, особняк то и дело наводняли его друзья.

Пока порадовать родителей и мужа ей было нечем. Оставалось продолжать быть хорошей женой: тихой и послушной.

* * *

Йохан должен был вернуться вечером, и Лея, решив перед его приездом немного прогуляться по саду в сумерках, оделась в нежно-голубое летнее платье и вышла во двор. Вдруг ее взгляд привлек человек перед воротами с большой сумкой наперевес — посыльный. Он протягивал сторожу сверток, требуя, чтобы тот позвал хозяина, но между ними происходила какая-то перепалка, и сторож начал что-то объяснять посыльному на повышенных тонах. Лея подбежала к ним и с радостью увидела, что сургучная печать принадлежит отцу.

— В чем дело? Это мне письмо, — она протянула руку, чтобы забрать сверток у посыльного, но сторож, крепкий молодой мужчина, который был выше девушки на две головы, вдруг больно схватил ее руку и отвел в сторону.

— Я не могу принять письмо в отсутствие господина Морранта, — с каменным лицом произнес он.

— При чем тут Йохан? Это мой отец, слышишь, мой отец мне пишет! Письмо адресовано мне! — она снова потянулась к посыльному, но сторож опять ее схватил, сжав руку Леи еще больней.

Девушка скривилась от боли и со злостью посмотрела на сторожа.

— Есть правила, которые я обязан соблюдать в отсутствие хозяина. Я не могу вручить вам письмо без ведома господина Морранта.

— Ты что, слепой?! — она перешла на крик. Никогда она еще не была так раздражена, как в тот вечер. Какой-то сторож, наемная прислуга будет отбирать у нее то, что принадлежит ей по праву, вот еще! — Здесь написано мое имя! Это письмо адресовано мне! Прочти! Если ты вообще умеешь читать, бездарь! — Лея ударила свободной рукой по плечу сторожа, что не причинило ему никакого вреда, и затем, воспользовавшись замешательством парня, выхватила сверток из рук посыльного и пустилась бежать обратно в дом. Там она сможет запереться в своей комнате, и никто ей не посмеет помешать. Краем уха она услышала, как посыльный засмеялся, сказал, «Молодец, девка», а сторож, чертыхаясь, побежал за ней. Но на полпути тот вспомнил, что пост покидать нельзя, плюнул, и вернулся к воротам. В конце концов, это не его проблемы. Придумает что-нибудь, а если хозяин вернется через месяц, то никто и не вспомнит.

Переведя дух, Лея рухнула в мягкое красное кресло в своей спальне и быстро распечатала письмо. Держа бумагу трясущимися руками, она вчитывалась в мелкий красивый материнский почерк.

Дорогая доченька, пишу тебе в третий раз, ибо все еще надеюсь, что прошлые письма по каким-то одному Богу ведомым причинам не дошли до тебя.