Сердце русалки

— Нет! — почти злобно закричала она. Ганс распахнул глаза от удивления. Нежная девица в одно мгновение превратилась в злобную сердитую ведьму, но все еще роковую красавицу. — Я должна что-то дать или сделать тебе взамен.

— Хорошо, — Ганс погладил подбородок и радостно воскликнул. — Придумал!

Тут он вскочил, одной рукой взял Сейру за подмышки, другую просунул ей под середину хвоста, где обычно у женщин колени, и поднял ее над землей. Испугавшись, Сейра крепко обхватила его за шею.

— Выходи за меня замуж! Я выкопаю во дворе огромную яму, залью водой, будешь там плавать, — он принялся кружиться вокруг своей оси с Сейрой на руках, и со стороны они выглядели, словно жених и невеста в свадебном танце. Сейра рассмеялась. Еще никто никогда не носил ее на руках. — Поженимся, значит, а потом ты родишь мне сына! Только пусть он будет не русалкой, а человеком.

— Не слишком ли много желаний ради одной чешуйки? — Сейра продолжала заливаться смехом. — Но так уж и быть, я их выполню.

— Прекрасно! У нас и священник есть! Прямо сейчас и обвенчаемся! Эй, Вергий! — закричал Ганс куда-то в лес.

— Не думаю, что он будет этому рад, — Сейра похлопала Ганса по щекам, чтобы немного остудить его. — Опусти меня.

Ее аккуратно посадили в воду. Сейра завязала амулет с чешуйкой у себя на шее.

— Вам пора возвращаться, уже поздно, — сказала она.

— Мы еще встретимся? — с надеждой в голосе спросил Ганс. Он любовался своим амулетом, который теперь украшал тонкую шею и выпирающие ключицы Сейры. На русалке он все еще немного светился.

— Конечно, — Сейра послала Гансу воздушный поцелуй. — Я позову тебя.

Гансу не хотелось уходить от Сейры, она выглядела такой одинокой, покинутой. Сидит скромно на берегу, водит ноготком по песку, хотелось обнять ее, несмотря на то что русалка была холодная, как смерть, и отнести к себе в дом. Ганс вздохнул с какой-то радостью, облегчением. Мысли о девушке из воды, которую он встретил недавно, обрели реальность, да еще и оказалось, что он в ее вкусе. Пускай Сейра не человек, пускай нечисть, плевать! Его любви ничто не помеха.

Но нужно было возвращаться. Начали стрекотать цикады, вокруг воды закружились стайки комаров. С другого берега озера взлетели в воздух желтые огоньки светлячков, они приземлились на голову к Сейре, и тут же испуганно выпорхнули куда-то в сторону болота.

* * *

Уже совсем стемнело, еще немного и чащу поглотит густая тьма. Им с монахом придется ночевать в лесу, а этого Гансу никак не хотелось, да и дед будет переживать, он ведь не предупредил его, что уйдет надолго.

Вергия нигде не было. Ганс обернулся, увидел, как голова Сейры медленно опускается под воду, и наконец, уходит в густую болотную топь. Там, где была ее макушка, остались лишь круги на воде. Ганс будто очнулся ото сна, но от очень приятного сна. Все же это ему не привиделось. Амулета на нем больше не было, да и лицо его все еще пощипывало от коготков русалки. Он подобрал лопату и веревку.

— Святой отец! Думаю, нам лучше сходить за кладом завтра.

Но никто не ответил.

— Ну и куда он пошел? — Ганс начинал сердиться. Неужели Вергий испугался темноты и удрал в деревню?

Рассержено вдохнув и дернув плечом, с которого так и норовила соскользнуть веревка, он пошел обратно в лес. Чаща встретила его полной глухой тишиной, не слышно было ни ветерка, ни жужжания комаров, ни уханья филинов, все словно застыло, замерло во времени. Ганс задрал голову и посмотрел, как величественные шапки сосен стоят над ним в высоте нескольких сотен метров и ни одна из них не шевелится. Безветренная, душно-влажная погода.

— Святой отец! Ну это уже не смешно! — снова закричал Ганс в темноту.

Вдруг его схватили за плечо. Ганс дернулся и резко обернулся, готовый к обороне.

За его спиной стоял Вергий. В темноте его лицо было плохо видно, но глаза его так и сверкали.

— Вы меня напугали, пойдемте уже по домам.

— Конечно, идем, — сказал Вергий каким-то странным, сиплым голосом. — Ты, наверное, устал. Давай я понесу веревку хотя бы.

— Мы завтра можем вернуться за кладом.

— Да, мы вернемся, пошли.

И они потопали в обратном направлении. Ганс шел впереди и вслушивался в шаги монаха. Он не знал, о чем с ним говорить. Значит, это Вергий привел его к Сейре, что их может связывать? Как и почему он знаком с ней? Много вопросов, но как к ним подступиться? Неприлично вот так приставать к человеку, который по статусу, по возрасту, по уму, во всем его, батрака, превосходит.

Внезапно Ганс осенила очевидная мысль, а был ли клад? Или Вергий его выдумал, чтобы найти повод отправиться с ним в лес?

Так, в тишине, в полном молчании они дошли до выхода из чаши и вернулись в уже знакомую Гансу часть леса, которая была «одомашнена» деревенскими.

Вдруг Ганс услышал свист у себя над головой и удавка мертвой хваткой впечаталась ему в шею. Ганс взялся за веревку, пытаясь ее разорвать, но веревка, которую он плел сам, была сделана на совесть.

«Вергий! Тварь!» — только успел подумать он.