Сердце с перцем

– Это был другой вариант. А теперь я буду с Ромкиными деньгами.

– А Ромку куда? – тактично напомнила о существовании мужа Лера.

– Любишь ты все испортить, бухгалтерша, – расхохоталась Юля. – Придумаем, куда Ромку. А деньги поделим. Если с Костиком, то мне и половины хватит.

– Ты вроде говорила, что твой Рома делиться не будет.

– А черт с ним. Лишь бы Костик был. Знаешь, Лерка, права ты. Лучше по любви, а потом расплеваться, чем всю жизнь локти кусать, что не попробовала. В общем, я готова выбрать тебе дурацкое старомодное платье и даже мещанский веночек с фатой. Загадала я: если у тебя все получится, то и у меня все выгорит. Рано или поздно, так или иначе…

Квартира встретила Юлю тишиной, чистотой и корзиной белых роз. Рома крайне редко делал такие королевско-показушные жесты, поэтому смущенная супруга начала судорожно рыться в памяти, пытаясь соотнести дату с подарком. День как день, ничего особого не вспоминалось.

Пришлось звонить мужу:

– Ромик, спасибо за цветочки. А что у нас случилось?

– Ничего. Просто захотелось сделать приятное любимой женщине.

– Мне? – на всякий случай уточнила Юля.

– Нет, – хмыкнул Роман. – Любовница должна была зайти. Ну, раз уж ты успела первой, забирай себе.

Шутка получилась неудачной и прозвучала грубо. Тем более что всполошившаяся женская интуиция как раз и вильнула в сторону мыслей об извинениях за измену.

Хотя Юля подозревала, что мужниных измен в их семейной жизни было гораздо больше, чем букетов. С другой стороны, возможно, не все вызывали у супруга чувство вины, адекватное такой охапке роз.

Света ее опасения не только не рассеяла, а даже подтвердила, первым делом выдвинув самую опасную версию:

– Сходил налево, теперь подлизывается.

– Свет, а если нет? – предположила Юля.

– Тогда с чего вдруг такие пируэты? Или он тебе часто делает приятные сюрпризы?

Юла сосредоточилась, старательно вспоминая, были ли в последнее время сюрпризы. Вспоминалась по большей части какая-то дрянь. Видимо, человеческая психика так устроена, что обиды застревают в памяти гораздо надежнее добрых дел, совершенных ближними. Наверняка было что-то приятное в семейной жизни, но на ум лезла то последняя ссора из-за слишком откровенного Юлиного платья, то упаковка презервативов, якобы полученная Романом на сдачу и найденная, когда отдавала пиджак в химчистку, то бестактное предложение мужа оплатить Юлину борьбу с целлюлитом. Последнее особенно задело, поскольку в тот раз Юля хотела всего лишь пококетничать, спросив у супруга, заметен ли этот, будь он неладен, целлюлит. Подразумевалось, что муж страшно удивится и начнет горячо заверять свою красавицу жену, что ничего подобного на ее потрясающих бедрах и близко нет. Роман же, даже не глянув в ее сторону, великодушно разрешил потратиться на возвращение ногам юношеской гладкости. В простых российских семьях даже за меньшую провинность пускают в ход подручную утварь, но Юля, гордясь в душе своей терпимостью и кротостью, смолчала.

– Не знаю, – промямлила она наконец. – Вроде что-то дарил такое. А, точно! На Новый год – набор с брюликами. А я ему запонки с брюликами. Бартер, в общем. Вся наша с ним жизнь – сплошной бартер.

– Но на его деньги, – справедливо напомнила Света.

– Подумаешь. Я на него всю жизнь угробила, так что имею право. Короче – не вписываются цветы в наши напряженные отношения.

– Ты хочешь, чтобы я что-нибудь соврала в утешение? – раздраженно спросила Светлана. – Юля, ты вышла замуж за богатого, красивого мужика. Ты методично изводишь его своими капризами, выпендриваешься, словно это он от тебя зависит, а не наоборот. Тебе не страшно? А вдруг ему однажды это все надоест? Не такая уж ты королева, чтобы за тебя руками и ногами держаться!

– Светка, ты взбесилась, что ли? – оторопела Юля. – С чего ты взяла?

– А то я тебя не знаю! Ты как себя с ним в гостях ведешь? Как будто с прислугой приехала или с ливрейным пажом. Изменяешь ему направо и налево…

– Я не изменяю!

– Ай, не ври-ка! Ты даже моему мужу умудряешься глазки строить! У тебя это в крови. Ты же унижаешь Рому своим… Ладно, давай закроем эту тему.

– Нет уж, – воскликнула Юля, почувствовав нечто необычное в интонации заклятой подруги. – Начала, так договаривай. Чего это я его унижаю? Ты, Захарова, белены объелась? Пожалел волк кобылу! Да он всю жизнь от меня по бабам бегает.

– Сама же говорила – бартер у вас, – съехидничала Светлана. – Он по бабам, ты по мужикам.