Сердце Шторма. Нити жизни

– Ага. – я зевнула и перевернулась на другой бок, через пару мгновений уснув, словно младенец на руках у матери.

Глава 4

Следующий оборот принес нам успех и разочарование одновременно.

Мы с Шаль встали еще до того, как небо над Ульбреттом стало сизым и первые лучи света разрезали ночной мрак. Быстро собрав все вещи в сумку, я поторопила Шаль, и мы вернулись на насиженные места. Шаль отправилась поверить кое-что важное, а я заняла место возле причала, где швартовалась баркентина.

Грабеж шел полным ходом. Единожды меня чуть не обнаружили, когда убийцы Рыжего прятали тела убитых охранников среди мусора, который каждое утро выбрасывает прибоем на берег. Я до боли в руке стиснула в кулаке ржавый длинный гвоздь, который вытащила из перекладины в своем заброшенном доме. Но простаки были слишком заняты собственным недовольством от перетаскивания трупов, совершенно не заметив девушку, притаившуюся в десятке шагов от них.

Я увидела и рассмотрела Рыжего. Он был невысоким и широкоплечим, такой себе шкаф с короткими и толстыми ручонками. Волосы у него были редкими и доставали до плеч, и скорее они были русыми, чем рыжими. Такие волосы ожидаешь увидеть у хорошенькой городской девицы, а не у взрослого мужика. Ему скорее подошла бы кличка Златовласка или Светик (поскольку в лучах света его редкие волосы светились, словно солнечные лучи у солнца). Он был одет в черную кожаную куртку и такие же штаны. Рыжий дергал длинный нож за поясом, нося его без ножен.

Словно коршун, он сверлил всех неприятным взглядом. Глаза у Рыжего постоянно слезились, из-за чего мерзко блестели, и он постоянно тер их рукавом куртки пока никто не видит. Главарь раздавал команды и подгонял тумаками и подзатыльниками всех, кто ленился работать.

Наблюдая за работой грабителей и убийц, внезапно я ощутила отвращение. Люди Рыжего работали так «грязно», небрежно и нехотя, словно делали все это под угрозой смерти. Я никогда не стремилась быть лучше всех либо вообще доказать кому бы то ни было что я лучше его. Но я была уверена, что я справилась бы лучше с работой любого из них, и с работой каждого. Мне начало казаться, что я всего лишь посторонний наблюдатель, созерцающий случайное представление уличных артистов, и не способный никоим образом принять участие в этом действе. Когда меня начало охватывать бессилие и усталость, внезапно наступило просветление. Я скорее почувствовала, чем поняла, что все будет идти свои чередом. Даже если я не согласна со сценарием, написанным Провидением, и пусть я буду напрягаться до потери пульса чтобы изменить его, ничегошеньки не сдвинется с предначертанного пути.

«Быть может, правильнее будет бежать по дороге, перепрыгивая камни, рассыпанные по ней, чем стоять на месте ожидая, пока камни сами уйдут с дороги?»

Вернулась Шаль и отвлекла меня от моих «высоких» мыслей.

– Уехали. – кивнула она, присаживаясь рядом.

– Сколько?

– Семь.

– На скольких?

– На двух телегах.

– Хорошо. Меньше свидетелей.

– Они уже начали переносить добро? – поинтересовалась Шаль.

– Пока только два ящика перетащили.

– Уф, долго еще ждать.

– Нетерпение еще никому не делало славы.

– Конечно! Как же такое возможно? Вот ты не любишь тех, кому невтерпеж, и я таких не люблю…

– Я поняла твою мысль, Шальна, помолчи теперь. – шикнула я на девушку. Она недовольно надулась, но замолчала. А я тем временем прислушивалась к разговорам. Заметив, что Рыжий, сойдя с корабля, отойдя от всей толпы мельтешившей банды, переговаривался с беззубым стариком, частенько ночевавшим на грудах мусора в пятом и шестом кольцах Ульбретта. Старик показал Рыжему пальцем в нашу сторону. В тот же миг у меня замерло сердце. Но Рыжий смотрел куда-то в даль поверх нас. Перекинувшись еще парой слов, каждый пошел по своим делам. Только теперь я поняла, что не дышу от напряжения.

Остальное время мы просидели скучая, пока банда перевозила грузы на склад в старом ангаре. Когда вся банда убралась, мы с Шаль быстро перебрались на крышу одного из доходных домов, примыкавших к порту. Данный этаж был полностью оккупирован голубями, потому никто, даже самый неприхотливый бездомный, не хотел селиться здесь. Воняло отвратительно, везде сновали пернатые крысы, оставляя где им заблагорассудиться свой помет и перья. Зато только отсюда открывался обзор на корабль, который ограбила банда Рыжего, и никто не собирался здесь нас тревожить.

Прошло еще некоторое время, и капитан со своим заместителем и несколькими приближенными вернулся после ночного кутежа. Его ругань и вопли разносились до самых корабельных верфей. Мало того, что он не получил бесплатного вина, а «бабы» были не так горячи, как ему бы хотелось, так еще и выпустили кишки половине его экипажа, а груз, который он рассчитывал выгодно продать в Сейе, мягко говоря, украли. Капитан не стыдился использовать весь свой словарный запас громозвучных слов. Я едва сдерживалась, чтобы не рассыпаться громким, заливистым смехом.