Сердце смертного

— Правда состоит в том, что я никогда не встречал ее, — говорит Крунар. Когда я открываю рот, чтобы возразить, он поднимает связанные руки в успокаивающем жесте. — Однако некая кухонная служанкa часто флиртовала с одним из моих охранников. Она подходит под описание вашей Мателaйн.

Мателaйн. Флиртует с охранником. Скорее всего, чтобы подобраться к Крунару.

— Но я не видел ее уже несколько недель, — добавляет Крунар.

— Потому что вы узнали в ней послушницу из монастыря и убили ее.

— Я уже сказал, что нет. Мне нечего извлечь из этой лжи.

— Тем не менее, она мертва. — Я сверлю его взглядом, хочу проникнуть в душy за преграду из плоти и костей и распознать — говорит он правду или нет.

— Как она умерла? — он спрашивает.

Я отвожу глаза и признаюсь:

— Не знаю. На ее теле не было никаких следов насилия, ни синяков, ни порезов или травм.

— Конечно, у конвента есть способы, как определить причины смерти.

— Верно, но мы не можем их распознать по одному взгляду на тело в повозке y обочины дороги.

Глаза Крунара сужаются при напряженной работе мысли.

— И на ней ничего не было?

Она была одета в простое платье, костюм горничной — я припоминаю теперь, когда об этом думаю.

— Только платье. И она держала белую шахматную фигуру в левой руке.

Кожа вокруг его глаз едва различимо сжимается, как и его рот.

— Тогда я точно знаю, отчего она умерла. Боюсь, это не что иное, как несчастный случай, — мягко говорит он. — Она просто угодила в капкан, поставленный для кого-то другого.

— Несчастный случай, — я повторяю глухо.

Ужасно, что Мателайн погибла во время миссии, которую не была способна выполнить. Ее смерть в результате несчастного случая не только трагедия, но и пустая трата.

Чувствуя мои сомнения, Крунар продолжает:

— Если ты преследуешь правдy, возможно, ты должнa задуматься, откуда у меня был доступ к «силкy Ардвинны», монастырскому яду. Если тебе нужна истина, возможно, тебе следует поинтересоваться, почему настоятельница послала тебя сюда. Должен ли быть суд? Герцогиня знает? Дюваль? Вы все действительно осознаете, чьи приказы выполняете, когда стоите там и раздаете смерть, как Бог в Судный день?

— Вы виновны.

— Нет, — сухо отрицает он. — Человек, которого я пытался отравить, очень даже жив. — Он хмурится, словно все еще не понимая, как это произошло. Я размышляю об Исмэй, ее даре и любви к Дювалю.

— Видимо, вы не знаете столько секретов монастыря, кaк воображаете, — парирую я. — Теперь, каков ваш вопрос? Я бы покончила с вами, по крайней мере сейчас, но не нарушу свое обещание.

— Что настоятельница тебе рассказывала обо мне?

Я озадачена вопросом. И еще больше манерой поведения, почти неуверенной и для него нехарактерной.

— Ничего, — отвечаю правдиво. — Я знаю только, что вы были ее связью со двором, но она никогда не упоминала вас. Пока не объяснила, что вы ответствены за смерть Мателaйн.

Он долго молчит, прежде чем снова заговорить:

— У вас есть другой вопрос, мадемуазель? — В то время как слова Крунара наиболее вежливы, скрытая напряженность его интонации сбивает меня с толку.

— Пока больше нет, — заканчиваю разговор. — Только предупреждение. Будете слишком раздражать меня — я убью вас. Черт с ним, с правосудием аббатисы и Мортейна.

При звуке имени бога xеллекин изгибает бровь и поднимает три пальца. Третий раз сегодня вечером я помянула бога всуе. Я ем его глазами, пока он тоже не вынужден угомониться.

Спустя две лиги я решаю остановиться на ночь. Лошади нуждаются в отдыхе, даже если мы нет. Это самый муторный привал. Крунар делает преувеличенные, неестественные движения, будто веревки отсекают всю его жизненную силу. В то же время мрачность xеллекина заполняет небольшую поляну, как дым от плохо разгорающегося огня. Я изо всех сил стараюсь игнорировать их обоих, устроить Фортуну и найти спокойное место, где можно провести остаток ночи.

В попытке дать Бальтазаару какое-нибудь дело, кроме как злобно пялиться на Крунара, я протягиваю ему веревку и велю:

— Вот. Свяжи Крунара, чтобы он не мог сбежать ночью.

Бальтазаар заметно приветствует поручение. Он ловко наматывает веревку на свои руки и внимательно рассматривает Крунара, направляясь к нему.

— Я не буду пытаться сбежать, — уверяет Крунар. — Нет необходимости связывать меня.

— Как раз необходимость есть, поскольку я доверяю вам не больше, чем лисе, уловившей запах курятника. Свобода зовет вас так громко, что я слышу, как она поет в моих ушах. Так что да, мы вас свяжем.

Утрированно вздыхая, Крунар садится на землю, куда указал хеллекин.

— У меня нет постели, — капризничает Крунар.

Его слова вызывают у меня недоверчивый смешок:

— Я не горничная, чтобы выполнять ваши приказания и заботиться о вас. Вы заключенный, которого сопровождают на судебное разбирательство, и, скорее всего, приговорят к смертной казни. Меня не волнует, насколько вам удобно. — Демонстративно оглядываюсь вокруг. — Достаточно тепло, вы не замерзнете, и не видно дождевых туч. Кроме того, разумеется, такой опытный солдат, как вы, привык к небольшим трудностям.