Сердце Сокола

Письмо удалось отправить с почтовой голубкой. Конечно, мы с сестрой теперь обе жили в столице, но, во-первых, неизвестно, когда Василису выпустят из Академии — каникулы у неё начинались в августе, а сейчас только середина июня минула, а, во-вторых, я подозревала, что первое время мне тоже будет не до гостей. Пока привыкну к дому мужа, примерю на себя роль хозяйки!.. А ведь ещё неизвестно, как меня встретят.

По дороге в столицу я расспросила мужа о его семье. Когда Финисту исполнилось три года, из-за трагичной случайности погибла его мать. В памяти его остались только голос, который пел колыбельные, да ласковые руки, гладящие по голове. Воспитывал Финиста отец, бывший целителем при королевском дворе, он частенько таскал за собой сына, чтобы тот учился на практике. Только вот, в отличие от моего батюшки, Кощей второй раз не женился, и женщин в их доме не было, если не считать парочку приходящих девиц из прислуги — постирать, обед приготовить, но постоянно они в доме не жили.

Рассказывал муж неохотно, и у меня возникло подозрение, что он что-то скрывает. Я уже подметила, что когда Финист врал, он смотрел не на меня, а немного в сторону. Вот и сейчас он скосил глаза куда-то за мою спину. А что там ему рассматривать? Лес везде одинаков.

— А когда ты узнал, что я шептунья? — спросила я во время очередного привала.

До столицы остался один перегон, и мы выпустили коней погулять, а сами расселись на полянке. Заботливая Марья Никитична сунула с собой пирожки и квас, так что мы перекусили и теперь отдыхали, греясь на солнышке.

— Почти сразу. Помнишь, ты вышивала ворона и укололась иголкой?

— Вообще-то, это был соловей, — справедливости ради заметила я.

— Неважно. Ты укололась и непроизвольно потянула у меня силу, что бы уменьшить боль. Тогда я и догадался, что ты шептунья.

— Но ведь это ты ранку заживил, а не я!

— Естественно! Необученная шептунья может весь резерв мага выпить на всякую ерунду, — Финист повернул ко мне лицо, щурясь на солнце, и я в который раз им залюбовалась. Его волосы были точно золотые нитки, даже захотелось дотронуться и убедиться, что они настоящие.

— У меня что-то в волосах? — удивился Финист, когда я непроизвольно протянула к нему руку. Я очухалась от наваждения и покраснела.

— Да, жучок какой-то сидел, — быстро соврала, убирая ладонь. — Уже улетел.

— Ясно. Посплю чуток, разбуди через полчаса, — муж откинулся на траву и задремал, а я подумала и пошла к сумкам за книгой. Ну, не смотреть же мне на Финиста всё время?

Книга была интересной. Варя, зная мою любовь к чтению, на какой-то ярмарке прикупила сборник легенд из-за моря, и вручила мне как свадебный подарок. О чём там только не говорилось! И про кентавров, скачущих по лесам с луком наперевес, и про чудной народ с крыльями за спиной, что летали, как птицы, и про оборотней, которые оказывались добрее, чем люди. Я читала и диву давалась — а что, если хотя бы половина из этого правда?

На самом интересном месте Финист проснулся, и я со стыдом заметила, что времени прошло намного больше. Солнце стало клониться к закату, а путь предстоял длинный. Зачиталась. Со мной такое случалось — находила интересную книгу и теряла счет времени. Скомкано извинилась перед мужем, но тот только отмахнулся.

Быстро собравшись, мы отправились дальше.

— Ты только не удивляйся тому, что увидишь у меня дома, — у самого въезда в город предупредил Финист.

Я кивнула, стараясь не слишком глазеть по сторонам. Не удивляться столице было трудно, но мачеха научила нас с сестрами сохранять лицо. И всё-таки так и подмывало пустить Пенку вскачь, что бы быстрее добраться до ворот — мы уже довольно давно ехали вдоль городской стены. Насколько же большим был город?

Стражники на воротах Финиста знали и пропустили без проблем, правда, на меня посмотрели очень странно. С какой-то стороны я понимала их недоумение: известный столичный маг наконец — то женился, но вместо неземной красотки привёз с собой толстуху, на которую смотреть страшно.

А вот горожане на Финиста внимания не обращали, из чего я заключила, что не такая уж и большая шишка мой муж, иначе бы его знали в лицо. Только продавщица сладостей поздоровалась. И то потому, что муж у неё кулек засахаренных орешков взял и пару леденцов. Странно, я за ним любви к сладостям за пару дней не заметила.

— Вот мы и дома, — сказал Финист, останавливая коня у двухэтажного здания с красивой изгородью. Район, в который мы приехали, оказался приличным — конечно, не центр города, но и не окраина. Улицы выметены, а дохлых крыс и выгребных ям поблизости не наблюдалось. Но сам дом подкачал. Сразу видно было, что не хватало ему заботливой женской руки. Ни занавесок на окнах, ни ухоженного сада — только густые кусты да сорняки, я едва юбку не порвала о куст шиповника, когда мы шли по дорожке к крыльцу.

— Вернулся? — услышав шум на улице, на порог вышел сухопарый мужчина, седой, как лунь, с острым взглядом, совсем как у Финиста. И так он на меня уставился, что я и язык проглотила. — А это, значит, твоя жена? — без капли усмешки поинтересовался он.