Сердце солдата

Они вышли на небольшую круглую полянку. Володька немного постоял, оглядываясь по сторонам, и решительно двинулся вправо, вдоль ельника, внимательно вглядываясь в деревья.

— Здесь.

Он наклонился, ухватился за траву и потянул ее к себе, будто хотел вырвать с корнем. Трава легко поддалась вместе с квадратом земли.

— Снимай дерн.

Коля стал помогать Володьке. Через полминуты под елкой открылся тайник, выложенный досками. В нем что-то блеснуло.

— Патроны, — неуверенно сказал Коля.

— Точно! — Володька облегченно вздохнул. — Тут их сотни четыре. А еще две винтовки, пистолет, штык и две гранаты.

Коля, сидя на корточках, сунул руку в груду патронов и перебирал их пальцами. Патроны тоненько побрякивали. Коля был не в силах оторваться от этого немыслимого богатства.

— Это ты… ты сам… понабирал?..

— А то нет?.. — протянул Володька, довольный произведенным впечатлением.

С первого дня войны бродил он по окрестным дорогам, тропкам, опушкам, собирая брошенные патроны. У него не было никакой определенной цели. Он просто подбирал их и тащил в устроенный здесь, в лесу, тайник. Да и какой мальчишка на его месте отказался бы от такого богатства, которое само плыло в руки! Потом Володька нашел винтовку, она лежала в придорожной канаве рядом с воронкой от авиабомбы. Ржавчина еще не успела тронуть ее. С величайшей осторожностью перетащил Володька винтовку к своему заветному тайнику. Тайник пришлось расширить. Как хотелось Володьке пальнуть из винтовки хоть разок! Но кто знает, кого привлечет выстрел в лесу? И Володька, скрепя сердце, спрятал винтовку до лучших времен. Через несколько дней он нашел еще одну винтовку, потом штык, плоский и острый, как кинжал. Потом гранаты и, наконец, пистолет. Великолепный пистолет, блестящий и черный, как вороново крыло!

Позавчера Колька рассказал ему про людей, что приходили ночью в их хату. Одного звали Мартын, другого — Алексей. Они собирают отряд, чтобы бить фашистов.

Целый день Володька просидел у своего тайника, перебирал сверкающие золотом патроны, гладил холодные строгие стволы винтовок. Сидел и думал…

А на следующий день утром он пришел к Гайшикам, вызвал Колю в сад и рассказал ему о своем тайнике. Решили спрятать оружие поближе к дому.

Вечером Коля незаметно пробрался за сарай и среди увядшей картофельной ботвы вырыл яму. Обложил ее изнутри хворостом и с нетерпением стал ждать ночи…

И вот они с Володькой сидят на корточках и любуются своими сокровищами.

— Все за раз не захватить, — сказал Володька.

— Захватим.

— Не, попасться можно. Лучше понемногу переносим. За две ночи. Кто попадется немцам вооруженный, тому расстрел на месте.

— Мы ж маленькие!..

— А для них все едино. Разбираться не станут… Я винтовку в штаны суну.

Володька взял винтовку и попытался сунуть ее в штаны стволом вниз.

— Не заряжена?.. — спросил Коля шепотом. — А то пальнет по ногам…

— Не-е… — Володька запыхтел. — Не совается. — Он прижал винтовку к груди и закрыл приклад полой пиджака. — Набивай карманы патронами.

Коля запустил обе руки в патроны, захватил полные горсти и начал набивать ими карманы штанов и пиджака. Скоро карманы оттопырились.

Осторожно, стараясь не брякать патронами, мальчики направились той же тропкой обратно. Все обошлось благополучно. Винтовка и патроны были уложены в яму и прикрыты хворостом. Сверху насыпали земли и накидали вялой картофельной ботвы. Картофель давно уже начали копать, огород кое-где изрыли и новый тайник был неприметен.

В эту ночь ребята еще раз сходили в лес.

Под утро распрощались. Коля осторожно прокрался домой, снял намокшие ботинки, сунул их за печку, чтобы подсохли и не бросались в глаза, лег в постель и тотчас уснул.

Так в доме никто и не узнал, что за сараем в тайнике спрятано оружие.

НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ

Утром Колю разбудили голоса. Мать и отец тихо разговаривали. Значит, отец пришел из Ивацевичей. Коля повернул голову, попробовал открыть глаза, но тотчас же плотно их зажмурил: в лицо ударили ослепительно-яркие лучи солнца. Он не выспался после тревожной ночи и решил лежать, пока не разбудят.

Заскрипели половицы. Шаги тяжелые. Это отец ходит из угла в угол.

— Такая жизнь — не приведи бог! Рыщут по всему поселку, шукают красноармейцев да активистов. Грабят, что под руку попадет. Поймали милиционера, знаешь — рябой такой, у него жена была библиотекаршей в школе. Повесили… Возле культторга… Наган у него нашли… — снова слышны только тяжелые шаги. — Немцы войта[1] своего над районом поставили. Полицейского начальника с собой привезли. Негребецкий фамилия. Из беляков. Такая рожа! Глазки маленькие и все на месте не стоят, шмыргают туда-сюда. И где они нечисть такую пораскапывали?

Мать спросила:

— А наших побачил?

— Побачил. С Мартыном говорил. В лес уходят. Их уже человек двадцать, а то и поболе будет. «Гитлер, — говорит, — Советскую власть рушит, а мы ее обратно поставим. Поглядим, кто сильнее! Гитлер, — говорит, — на штыках, а мы на ногах. На ногах-то оно покрепче стоять…» Видать, Ольга, придется и нам в лес подаваться.

Мать вздохнула.

— Хозяйства жаль.