Сердце Солнечного воина

Я уже представляла себе сияющее от гордости лицо отца. Радость моей мамы, когда я приведу его домой. Тао сунул руку в складки халата и вытащил маленькую бутылочку размером с мой большой палец. Она была из полупрозрачного белого нефрита, пробку украшала тонкая золотая филигрань. Светящаяся жидкость закружилась внутри, ее медовый аромат почти заглушил мои чувства. Я улыбнулась, потянувшись за флаконом, но вдруг плечи Тао опустились, воздух вокруг него замерцал, лицо и тело расплылись, как будто окутанные туманом.

– В чем дело? С тобой все в порядке? – Я потянулась поддержать его, но мои пальцы прошли через плоть как сквозь дым.

– Я… прости. Там был только один флакон.

Его лицо сморщилось, голос сорвался, а сам он слился с мчащимся ветром. Я оцепенело смотрела на Тао. Так сильно рискнуть и зайти настолько далеко! Охваченная гневом, я прыгнула на него, вцепившись в тень бутылки в руке, но это было все равно что пытаться ухватиться за клочок неба. Слишком поздно: Тао ушел. Меня обманули, я зря рисковала собой и – что хуже всего – подвела своего отца.

Глава 10

Рассвет окрасил небо, когда угасли последние проблески света от лунных фонарей. Я почти жаждала возвращения ночи, такой же темной, как и мои мысли. Я была так близка к тому, чтобы вернуть отца домой, а теперь… эликсир исчез. Я проклинала Тао и его сестру, а еще себя за то, что доверилась им. И все же полубезумное лицо Тао стояло перед глазами. Неужели он ожидал получить два эликсира, а нашел один? Пошла бы я на такое: пожертвовала бы жизнью отца, счастьем матери ради постороннего? В любом случае, если когда-нибудь снова найду предателя, отплачу за его жадность той же монетой. Я рисковала своей жизнью и тоже заслужила эликсир, а Тао кражей свел на нет все права, которые когда-либо на него имел.

Небесные солдаты, стоявшие на страже, были мне незнакомы. Смена Феймао, должно быть, закончилась. Еще вчера я без колебаний вошла бы в эти двери, а теперь, как вор, вынуждена была скрываться. Крадучись пробралась к задней части дома, взобралась на перламутровую колонну, а затем спрыгнул на балкон. Как только сбросила одежду и натянула спрятанное там сиреневое одеяние, мой взгляд упал на царство людей, залитое мягкой утренней дымкой. На сердце навалилась тяжесть, я вспомнила ночи, проведенные здесь в праздных созерцаниях. Смогу ли когда-нибудь обрести прежний покой?

Коридор оказался пуст. Раздвинув двери своей комнаты, я вошла и вздрогнула, застав там Шусяо вместе с генералом Цзяньюнем. Их чашки были пусты, меч подруги валялся на полу. Долго ли они ждут?

– Вам не следовало приходить, – выпалила я, а потом, вспомнив о манерах, поклонилась генералу. – Указ императора…

– Я слышала, – перебила Шусяо, наморщив лоб. – Где ты была? Тебе же нельзя уходить.

Я взглянула на генерала Цзяньюня. Он по-прежнему оставался одним из советников императора, к тому же ему лучше не знать. Хотя его неожиданное присутствие вызвало у меня тревогу.

– Есть новости о Ливее? – спросила я, уклоняясь от вопроса Шусяо.

– Никому не разрешено посещать Его Высочество. Император приказал, чтобы принц оставался один в своих покоях, – мрачно сказал генерал.

Я закусила щеку.

– Он сумел поговорить с отцом?

Генерал Цзяньюнь покачал головой.

– Его Небесное Величество отказывается предоставить принцу аудиенцию до тех пор, пока Его Высочество не извинится, чего тот пока не сделал. Император также не слушает тех советников, кто выразил свою озабоченность по поводу обращения с принцем.

– Но мы здесь не поэтому. – Выражение лица Шусяо было мрачным. – Солдаты собираются. Они идут сюда во главе с генералом У.

По позвоночнику пополз страх.

– Зачем?

– Император вынес приговор твоей матери, всем вам. – Она судорожно вздохнула. – Заключение в башне.

Башня была Небесной тюрьмой на окраине царства, где содержались такие злобные монстры, как Костяной Демон. Место полного запустения, окутанное тьмой, ни окон, ни дверей, ни малейшего проблеска света.

– Надолго?

Ответил генерал Цзяньюнь:

– Срок не установлен.

– То есть, возможно, навсегда.

Внутренности скрутило от отчаяния. Император уже делал так с моей матерью и с драконами, их наказание затянулось на неопределенный срок без шанса на помилование. Наши имена забудут, а история станет не более чем очередным поучительным рассказом о неповиновении Небесному императору.

– Одни пытались вступиться за твою мать. Чанъэ никогда раньше не уклонялась от долга; видимо, случилось что-то неожиданное. – Лицо генерала Цзяньюня потемнело. – Но другие исказили наши слова, утверждая, что ее беспрецедентный проступок в тот день, в праздник Его Небесного Величества, наверняка подстроен. Некоторые пошли еще дальше, утверждая, что оскорбление Его Небесного Величества – измена, попытка ослабить его положение, подбодрить инакомыслящих и омрачить правление императора.

– Они излишне высокого мнения о нас. То была просто безобидная ошибка.

– В Нефритовом дворце ни одна ошибка не считается безобидной, особенно та, которая вызывает гнев императора, – возразила Шусяо.

– Что вы будете делать? – спросил генерал Цзяньюнь.