Сердце спящего духа

– Что я, по-твоему, могла найти в такую темень? – проворчала та, – Я и себя-то не видела толком. Просто ужас какой-то. Тьма – хоть глаз коли. Молнии так и хлещут по небу. Только всё равно ничего не видно. Вода сверху, вода снизу. У, какое яркое сегодня солнце! Я сначала испугалась и хотела повернуть. Но потом подумала, что это будет глупо – войти и сразу выйти. Чего мне бояться на нашем дворе? Правда? Поэтому я вытянула руки и пошла на ощупь. Я ещё удивилась, что так долго иду. Ведь задний двор на нашем хуторе совсем маленький…

– И тебе ничего не попало в руки? – в глазах Ири-Тао была мольба.

– Почему ничего? Вон, калитка попала. Я толкнула её и вышла.

Ири-Тао схватилась за голову и застонала.

– А в чём дело-то? – удивилась девочка, – Разве что-то случилось?

– Ничего, – махнул рукой Рене, – Пусть ты ничего не принесла оттуда. Главное, Сайка, что ты вернулась, Что ты жива. Знаешь, Сайка, мне почему-то очень беспокойно за тебя было.

Девочка ещё раз чихнула и снова затрясла головой, отряхивая локоны.

– Я, пока шла – вот что решила. У каждого человека есть имя. А у меня – нет. Родители не успели меня никак назвать, а кузнец или не подумал, или не захотел. Пора с этим покончить. Надоели мне эти клички: Сайка, Стрелка. Там, во тьме, я выбрала себе имя. Зовите меня Ирмуна.

Ири поднялась. Глаза Стража осветились:

– Да пребудет с тобой твой выбор, Ирмуна-Тао, – торжественно произнесла она.

Сайка весело засмеялась, показала Рене язык и, шлёпая босиком по лужам, побежала в дом. Мальчик оторопело ворочал глазами. В голове его была каша.

– Эй, погоди, – закричал ей вслед Рене, – Ирмуна – это ведь цветок какой-то…

– Всё верно, – эхом отозвалась Ири-Тао, – На древнем языке Аролы Ирмуна – Последняя надежда.

Исполнение пророчества

Следующие дни потратили на сборы. Когда дошло до дела, Рене вдруг почувствовал, что ему очень не хочется отправляться в путь. Он привык к этому хутору и к старой Ири. К яростному гулу огня в горне и ровным ударам молота о наковальню. Но Ирмуна торопила мальчика. Девочке так понравилось новое имя, что она никому не позволяла теперь называть себя по-другому.

Через три дня сборы были окончены. Ирмуна накинула на плечи дорожный мешок с припасами, а Рене взвалил на плечи небольшой тюфячок и смену тёплой одежды. Пергамент и нож замотал в тряпку и засунул за пазуху. Затем подпоясался широким кожаным поясом, к которому прицепил выкованный им меч. Клинок получился неказистым, немного коротковат, но был выполнен из превосходной стали, отлично сбалансирован и великолепно сидел в руке.

Вынув меч из ножен, Рене торжественно отсалютовал Муськам. Кошки одобрительно мявкнули и встали по бокам от мальчика, словно стража. Убрав оружие, мальчик вышел на крыльцо. Ирмуна последовала следом. Старая Ири стояла во дворе, мрачно ковыряя суковатой палкой в песке. Понимая, что час расставания близок, дети медленно подошли к ней.

– Вот и всё, – торжественно произнёс Рене.

Ири печально кивнула, словно соглашаясь.

– Мы уходим, – подтвердила Ирмуна.

– Не сейчас, – глухо отозвалась Ири-Тао, не прерывая своего занятия.

Дети переглянулись.

– Что случилось? – встревожилась девочка.

– Ничего. Ничего не случилось, – проворчала Ири-Тао, – И именно поэтому вам ещё рано уходить.

– А что должно случиться? – удивился Рене.

– Должно исполниться Пророчество, – мрачно проронила Ири, – Вообще-то, я и так считаю, что в Пророчестве говорится о вас, но мы не можем рисковать. Предсказанное должно сбыться дословно. Или оно может быть предсказано не вам.

– Ничего не понимаю. Долго ждать-то? – удивилась Ирмуна.

– Надеюсь, что да, – нахмурилась женщина.

Ирмуна растерянно оглянулась на мальчика. Рене, ничего не понимая, осторожно пожал плечами и развернулся в сторону дома.

– Ты что-нибудь понимаешь? – тихо спросила девочка, когда дети вернулись на крыльцо.

– Нет, – растерянно ответил Рене, – По-моему, она что-то ждёт.

– Подумаешь, загадка, – хмыкнула Ирмуна, – Да она сама только что это сказала. Что-то должно случиться.

– Что-то? Подумаешь, загадка, – передразнил Рене, – Должно исполниться Пророчество.

– Пророчество? Ты что, издеваешься? – разозлилась девочка, – Что именно должно случиться? Откуда она знает, что нам нельзя уходить? Что значит: “Надеюсь, что да”? Она что, надеется, что мы здесь до старости торчать будем?

– Да что ты на меня-то накинулась? – взвился Рене, – Я-то тут при чём? Я не больше твоего знаю!

Ирмуна неожиданно успокоилась.

– Мне она не говорила ни о каком Пророчестве, – с опозданием удивилась она.

– Да она и мне о нём сказала совсем недавно, когда ты ночью ходила… ну… не знаю, куда, – глухо отозвался Рене, – Там всё странно, мрачно даже. Она пойдёт. Возьмёт – не отдаст. Потом отдаст. И будет свет.

– И всё?

– Всё!

Ирмуна долго и пристально смотрела на мальчика. Рене не вытерпел и показал ей язык.

– Чушь какая-то! – опомнившись, возмутилась девочка, – Если это про меня, то я тогда ночью ничего вообще не брала.

– Знаю, – пожал плечами Рене, – Но она почему-то верит, что это про тебя сказано.