Сердце старого Города (СИ)

— Да что вы вообще знаете?! Что я вам сделала? Оставьте меня в покое! — Солео заорала, крик сменялся всхлипами. Закрыв лицо руками, плачущая девушка развернулась и побежала прочь. Но нелюдь был быстрее — Солео натолкнулась на воздушную стену, эфир стянул ее, не позволяя бежать.

— Прости. Я не хотел обидеть, — озадаченно ответил нелюдь. — Сытый голодного не разумеет. Скажи, когда ты ела в последний раз?

Солео продолжала размазывать непрошенные слезы кулаком по не самому чистому лицу. Было гадко и стыдно. Она молчала.

— Подожди здесь, — нелюдь скрылся. Солео попыталась вырваться из воздушных тенет, но не тут-то было! Страх заполнил душу. А что, если это вовсе не ее сумасшествие? Солео вдруг осознала, что взаправду не может уйти, от ужаса она закричала.

Нелюдь тут же появился, в руке он сжимал еще живого зайца.

— Успокойся!

Но Солео выла горше цыганской оборванки и билась в невидимых сетях хуже дикого зверя. Ощущение реальности происходящего накрыло ее с головой.

— Тш-ш, — странное спокойствие парализовало пленницу невидимых сетей. Она обмякла и куклой осела на замшелые камни. — Успокойся. Я не причиню тебе вреда. Я просто хочу помочь.

Он вытянул руки вперед, призывая девушку к голосу разума.

— Смотри, я сейчас отпущу тебя. Я просто хочу дать тебе зайца. Честное слово! Готова? — Сиг снял чары, отпуская девушку.

— Мне не надо! — Солео оттолкнула протянутую руку с зажатыми заячьими ушами и что было духу бросилась бежать.

Вечером скудная похлебка не смогла даже притупить чувство голода. Волчонка жалась и скулила. Но у Солео совсем не было сил жалеть.

— Что ты жмешься ко мне?! — неожиданно вскинулась Солео. Она раздраженно оттолкнула и без того забитую девчушку, едва не ударив. — Уйди прочь! Нет у меня ничего!

Волчонка растерянно попыталась обнять. Но Солео так разозлилась, что все-таки ударила, и в тот же миг ощутила острый, щемящий душу стыд.

Скуля, как побитая собачонка, цыганка резко упала на землю, затем вскочила, посмотрела на Солео затравленно и убежала.

— Что, сбежала твоя зверушка!? — загоготали сидящие ближе к костру мальчишки. Им давали больше, да и делиться не приходилось. К смеху мальчишек прибавились насмешки охранников и их сытых подружек.

Солео только вздрогнула на резкий смех и побежала за растворившейся в ночи цыганкой. Она обнаружила девочку забившейся под одну из телег. Сидя в полной темноте, цыганка скулила и завывала, раскачиваясь в такт плачу. Солео стало стыдно как никогда, она забралась под телегу, ощупью нашла сжавшуюся клубком подругу и прижала к себе, гладя по колтунам никогда нечесаных волос. Цыганка продолжала выть, теперь уже прижимаясь к Солео. Солео тоже расплакалась. Но быстро отерла слезы.

— Не плачь. Я что-нибудь придумаю… Мы не умрем. Обещаю. Прости меня, пожалуйста.

Солео качалась в такт с цыганкой, пока она не утихла. Тут Волчонка порылась в своих лохмотьях и извлекла несколько тоненьких корешков.

— Это мне? — Солео одновременно расплакалась и рассмеялась, пришлось прижать руку к носу, чтобы унять снова брызнувшие слезы. — Так ты их хотела мне дать у костра?

Волчонка смотрела и робко улыбалась, едва ли понимая речь старшей подруги.

— Мне бы сейчас магию нелюдя… — Вздохнула Солео и отодвинула руку цыганки. — Съешь сама!

Губы Волчонки заплясали.

— Ладно-ладно, прости…, - девушка быстро взяла один из корешков. К сожалению, цыганочка не догадалась их помыть. Солео попробовала почистить корешок о подол платья, но песок все равно неприятно захрустел на зубах. И тем не менее, девушке показалось, что она в жизни не ела ничего вкуснее и слаще. Волчонка посмеялась по-звериному, грубо и в голос. Корешки, к огорчению обеих девочек, быстро кончились. Волчонка робко прижалась к Солео, теперь гладившей ее по голове.

— Не бойся. Мы справимся. Я сегодня… Я почти поймала зайца.

Волчонка вскоре уснула. Солео так и осталась сидеть под телегой в обнимку с цыганкой. Мысль о случившемся днем не давала покоя. Голод все возвращал к зайцу, а страх снова и снова спутывал руки и ноги невидимыми сетями.

Не пойдет она больше в лес! Встреча с нелюдем теперь пугала больше, чем страх голодной смерти. «Что… лучше, как в лагере? За кусок зайчатины в плошке…?». Или все-таки лучше? Ну, не ради себя, так ради Волчонки… От омерзения Солео передернуло.

Девушка смогла уснуть только на рассвете, и снова странные сны, неясные, отрывочные терзали усталый разум, и тем мучительнее был ранний подъем.

[2] Лирн — коббальт(коренной житель Поднебесья), служащий в домах Темных эльдаров.

Глава 5 Глава Пятая. Поднебесье. Выпьешь со мной, брат?

Тихая песня лилась, кутая грустью и тоской неизбывного. Голос певуньи то утягивал ввысь, вслед за высокой нотой, то топил в низком и чувственном бархате, плача и погружая в транс.

Сигнорин не разбирал слов, ему и не нужно было. Он тонул и выныривал вместе с темноокой тиволийской певуньи, повествующей о вечном на чужом языке.