Сердце старого Города (СИ)

Тяжелый хлеб тянул к земле. Мысль о еде вызывала только тошноту, а Волчонку ей уже не найти. Видимо, цыганку съели волки или убили разбойники. От жара плакать стало невозможно. Не выдержав, Солео развязала плащ одной рукой, пошевелить второй не получалось. Узел на плаще долго не поддавался, девушка обессилела. Наконец, хлеб остался на звериной тропке. Кое как укутавшись в плащ, девушка бездумно побрела вперед.

Больше не было ни видений, ни мыслей, ни страхов.

На закате Солео добрела до руин. Слезящимися глазами она наблюдала, как гаснет солнце и руины заливает резкая тень. Девушка шла, спотыкаясь о камни, пока не различила в подступавших сумерках необычную ровную площадку — на каменных плитах проглядывались поросшие лишайником символы. Дальше Солео идти не могла, она легла на останки некогда великой залы и закрыла глаза.

Черный и тягучий, невыносимо холодный и невозможно горячий жар захватил целиком.

[1] Временная ловушка, без помощи дракона из нее нельзя выбраться. В ловушке время останавливается.

Глава 10 Глава Десятая. Зачарованный Край. Арбалет и кинжал

Из-за волков, уничтоживших большую часть провизии, Арго и Квиро решили покинуть заброшенные земли, как только разберутся с Пичужкой и возьмут за жабры её барончика. На следующий день разбойники покинули лес с целью изучить руины. Они подозревали, что тайный ход был где-то рядом…

В глухом и темном подвале разрушенного дома сделали «схорон» — драгоценный ларец, полный денег от выгодной сделки с работорговцем, и куда более весомая сумма в золотых монетах заморской чеканки, теперь мягко мерцали в полумраке.

Неподалеку от схорона разбили лагерь. Квиро очень понравился тонкий шатер из шелка. Он хотел разложить его. Но решил, что пока нельзя — прежде Пичужка! Вот поймают «птичку», тогда и отпразднуют.

Оправдываясь необходимостью согреться, разбойники развели костер, — без огня обоим было жутко. Темнота, словно бы дикий зверь, сторонилась небольшого костерка, разведенного лиходеями, но продолжала кружить, укутывая неуютные руины.

Квиро крутил в руках дорогой кинжал. Вещь была изумительной красоты, как, впрочем, и все приданое Пичужки. Но кинжал особенно полюбился головорезу. Тонкий, инкрустированный драгоценными камнями, кинжал, казалось, сам ложился в руку, запоминая каждый изгиб кисти. Никогда Квиро не было так удобно держать оружие. Как и все вещи из приданого, кинжал имел гербовую метку — крылатого льва. Квиро зло улыбался. Ну и олух же горе-любовник Пичужки — все вещи пометил! Да с такими находками кого угодно прищучишь!

Арго смурно смотрел на оружие в руках подельника, ему кинжала не досталось, только арбалет. Он тихо злился.

— Квиро, то нечестно. С чего нож тебе?

— Дык, а тебе по што? Ты ж вона как свой ножик тетёшкаешь?

— Я не про то. Арбалет дешевле ножа будет! — загундел Арго. Квиро ухмыльнулся. Арбалет, хоть и был прекрасно сработанным оружием, несомненно уступал кинжалу в цене.

— Арго, я холова — мне и корона!

Арго обиженно пожевал губами, чувствуя зависть и недовольство.

— А с чего это ты голова? — нехорошо начал Арго. Квиро перехватил злой взгляд подельника.

— Да с тохо, шо я ученый! Ты, вона, третьего дня Пичужку найти не могешь!

Арго крутил арбалет, болт сам собой лег в паз.

Квиро вскочил, кинжал опасно блеснул в руке. Но Арго нацелил арбалет прямо в грудь подельнику.

— Квиро, не ягози, — ухмыльнулся Арго. — Подавай ножичек сюды.

Квиро сделал ложный выпад, припугивая подельника. Выпущенный в ответ для острастки болт, должен был пройти мимо, но, как намагниченный, пробил Квиро руку. Оба разбойника изумленно смотрели на торчащий болт. Через миг Квиро взвыл от боли и бросился на Арго. Блеснул кинжал, но Арго увернулся. Он отточенным движением выхватил собственный нож, прошедший с ним столько передряг, сколько пыли на улицах южного городишки. Нож хорошо знал приторный вкус крови, Арго щедро напоил его еще в детстве, когда отнял у отца. В тот день Арго стал круглым сиротой. А нож запомнил цену жизни.

У Квиро тоже хватило бы историй ни на один приговор с виселицей в конце.

Разбойники вцепились друг в дружку, пытаясь дотянуться лезвиями.

Вдруг ночь всколыхнулась, повеяло мертвечиной. Оба лиходея замерли, опасливо вглядываясь в черноту. Арго нацелил арбалет в глухую темень.

Волки с нетерпением переступали лапами. Упыриха зло щерилась — в руках у охотников было опасное оружие. Но мрак толкал упыриху вперед, не давая отступить. Волки по-своему поняли команду, они обступили разбойников со всех сторон, беря в кольцо.

Лиходеи быстро встали спина к спине. Увидев напасть, у обоих зашевелились волосы на голове. Разбойники не сразу поняли, кто стоял перед ними. Узнать в упырихе убиенную ими сестру Бригитту было сложно.

Отвратительная гниющая мертвячка лупоглазила белесые зенки. Оскал чудовища, воскрешенного темной силой, оголял зубы с отступившими деснами. Жуткая «улыбка» вызвала в разбойниках больше страха, чем вся стая волков.