Сердце степи. Полёт над степью

Тинхэн вскочила и метнулась к двери, низко склоняя голову и скромно складывая руки. Аслэг вошёл, покосился на неё, взмахом пальцев показал ей на дверь и повернулся к Камайе, которая сидела на кресле, потягивая ачте.

- Ты непочтительно приветствуешь меня, - сказал он, когда дверь за Тинхэн закрылась. - Ты видела, как это нужно делать?

Камайя задрала бровь и сделала ещё пару глотков, потом не спеша поставила чашку на столик, плавно встала, подошла к Аслэгу и остановилась в полутора шагах от него.

- Здравствуй, здравствуй, господин, - едко произнесла она, всматриваясь в его красные глаза. - Смотрю, эту ночь ты провёл без сна.

Он устало поднял руку, пытаясь коснуться её, но Камайя гибко увернулась и шагнула в сторону, пытаясь не дышать, потому что ярость смешивалась с нарастающим, неуместным теперь желанием, а ещё с лютой жаждой его крови.

- Да. Лишь к утру уснул ненадолго. - Аслэг подошёл к столику и допил ачте из её чашки. - Потом зашёл к матери.

- Я была у неё. Она просила не портить твою репутацию. Только поэтому я всё ещё здесь. - Камайя подошла ближе, принюхиваясь, потому что к запаху мускуса примешивался какой-то другой, новый, и он травил душу, сжимая горло. - Новые травы?

- А. Да. Средство от боли.

- Много ты знаешь о боли, господин Аслэг, - пробормотала Камайя, сжимая челюсти. - Только и умеешь, что причинять её другим.

- А тебе, как видно, знакомо и одно, и другое, - резко сказал Аслэг, шагая к ней. - Смотри на меня!

Он схватил её за талию, но Камайя вывернулась, отступая, поджимая губы и морщась от боли в рёбрах. Аслэг распахнул глаза и в тревоге схватил её руки, но она полоснула его взглядом, и он отстранился, нахмуриваясь.

- Это - не больно, - процедила она, отворачиваясь к окну.

Она стояла, зажмурившись, пылая гневом, и вдруг его запах окутал её. Аслэг резко развернул её к себе и яростно поцеловал, впившись пальцами в затылок.

- Ах ты кетерма! - крикнула она и мелко попятилась, пытаясь вырвать запястья, которые он перехватил, не давая ей ударить его. - Отпусти!

Спина упёрлась в стену. Отступать дальше было некуда, и он прижал её к узорам штукатурки и сжал шею. Губы горели от его поцелуев, но внутри пылал другой пожар, безжалостный, выжигающий сердце. Камайя с силой толкнула его от себя и шагнула вперёд, сжимая кулаки.

- Хэйо! - воскликнул он, выставляя руку. - Хватит! Что ты делаешь?

- Не прикасайся ко мне, - прошипела она. - Я обещала твоей матери, и я подожду эти несколько дней, но ты не прикоснёшься ко мне больше.

- Я зашёл передать тебе радостную новость, - сказал Аслэг, свирепо глядя на неё. - Хотел сказать тебе, а потом идти готовить свадебные подарки и приглашать эным с лентой, но ты, упёртая и строптивая, испортила мне настроение. Ты послана мне Отцом Тан Дан во искупление мною грехов всего народа хасэ, включая те поколения, что ещё не родились, иначе я не могу объяснить то, что ты так мучаешь меня. Ты причинила мне столько боли за эти дни, что лишь радость от встреч с тобой заглушает её, и то ненадолго. Мне начинает казаться, что без этой боли моя жизнь была пустой и пресной, как похлёбка без соли и перца, но долго ли я выдержу, если кормить меня лишь солью и перцем?

- Тогда не разговаривай со мной! - крикнула она исступлённо. - Я перетерплю эти несколько дней, и мы расстанемся врагами! Надеюсь, эта ненависть навсегда останется в моём сердце, чтобы я снова не забыла, как больно может ранить человек, к которому ты привязываешься!

- Я не собирался ранить тебя! Я хочу заботиться о тебе, как о части себя самого!

Ярость перехлестнула все пределы. Она затопила разум, Камайя стояла с лицом, сведённым злобой и гневом, и не могла справиться с собой.

- Просто замолчи, - прошипела она, сцепляя трясущиеся руки. - А потом скажи, что хотел сказать, и уходи. Давай, помучай меня в последний раз. Воткни мне в спину этот нож.

- Твой приятель нашёлся, - сказал Аслэг с перекошенным от гнева лицом. - Твой приятель Рик нашёлся в шатре пьяницы Олычаса, живой, грязный и похмельный, и я пришёл сказать тебе об этом. Если для тебя это нож в спину, то я не знаю, как вообще тебя порадовать.

Камайя распахнула глаза и бросилась к нему, хватая за руки.

- Аслэг! - воскликнула она, но тут же опомнилась и отшатнулась. - Я пойду к нему.

Он молча сунул ей плащ и стоял, глядя в пол, пока она одевалась.

- Иди рядом, - буркнул он, проходя по галерейке мимо нескольких служанок. - Веди себя прилично. Не навлекай на меня неблагосклонность Ул-хаса.

Камайя шагнула вперёд, нагоняя его. Она обещала Гатэ. Вирсат с Дерре, что идут позади, останутся невредимыми за эти её мучения. Она сама виновата. Это она их подставила. Хотя, а почему она? Это Аслэг, похотливый кеймос, виноват.