Сердце степи

Камайя встала и вышла наружу, в белый холодный декабрьский полдень, который ложился под ноги искристой пеленой, вспыхивая под ярким солнцем. Холодный воздух обжигал горло, от него щипало в носу, а в ушах стучала кровь. Ужасная погода. От этого холода становится дурно.

Вирсат выскочила вслед и набросила ей на плечи плащ, причитая что-то о холоде и кашле. Камайя благодарно улыбнулась ей, как улыбалась всем служанкам.

Девушки-служанки, которых она усердно «прикармливала», оказались в большинстве своём сообразительными, услужливыми и благодарными. Почти все они принадлежали к хорошим семьям, и у многих братья и отцы занимали посты при Ул-хасе. Ох и поднимется же тут суматоха, когда Аслэг получит Халедан в свои руки и примется вычищать прикормленных Бутрымом обленившихся, обнаглевших хасов из подушек, заменяя их молодыми и бодрыми. В первую очередь он стряхнёт прихлебателей Йерин из Соот-хасэна, которые просто потеряли всяческое понимание границ. Она лично видела на торгу, как свояк Йерин палкой отгоняет с дороги мальчишек. Вот это борзость! А хас Соот ездил у стен внутреннего города на коне, расталкивая толпу, хоть неписаное правило предписывало всем, не принадлежащим Артай-хасэну, спешиваться ещё за внешними воротами. Она мстительно прищурилась, представляя, как Аслэг, сидя на подставке в зале пиров, этим своим восхитительно небрежным жестом показывает на дверь жирному куску афедасте. А ещё ходят слухи, что они хмельным приторговывают исподтишка, и налог не платят.

Стамэ. Сердце пропустило удар. Руан… Опять эти мысли о его мучениях, о его непростом решении. Аслэг не сядет на резную подставку. Две короткие встречи в полях с Руаном в присутствии Дерре и Вирсат не позволили обсудить с ним ничего подробно, и беседа ограничилась лишь дружескими добрыми и искренними напутствиями, но морщина между его бровями залегла глубже обычного. Он намекнул, что она напугала Свайра своей яростной шуткой о казни Рикада, но тогда, в полях, встретив поулысого, она не сказала бы с уверенностью, что это лишь шутка.

Ладно. Спокойно. Роскошный серебряный халат шуршал расшитыми полами, пока она шла в сопровождении Вирсат за девушками к шатрам гарема Нады. Двадцать четыре года, шесть наложниц… Бодрый молодой человек.

Ачте был хорошим. Девушки Нады и Бакана сидели, поздравляя Тинхэн и отряхивая пальцы после засахаренных фруктов, бочку с которыми привезли на днях из Телара на верблюдах Буду-хасэна, мохнатых, огромных, и Камайя сама видела, как управляющий кухней гарема Нады рассчитывался за неё.

- Говорят, ты красиво танцуешь, - сказала одна из наложниц Нады, юная уроженка Телара, доброжелательно глядя на Камайю. - Можно попросить тебя показать? О твоих танцах ходят просто невероятные слухи.

Камайя улыбнулась и встала на цыпочки, вытянувшись в струну. Длинный подол… Полёта не получится. Ладно. Лёгкий прыжок, три поворота, нежный, плавный взмах руками…

- Как красиво, - восхищённо сказала другая наложница, русоволосая, явно из Озёрного Края. - Вот это да!

Нуун с досадой смотрела на Камайю. Глупая. Только зря себя изводит. Аппетит портит. Сказать бы ей, что это соперничество ей лишь показалось, что она, Камайя, тут ненадолго, и скоро уедет, оставляя им троим этого их общего господина. Нельзя… Он должен полностью доверять.

Камайя сидела, смеясь над шутками, которых почти не слушала, и расправляла свои скомканные мысли, а потом, потерпев в этом неудачу, ехала по холмам на Дамал до тренировочного поля, и смеялась, когда ветер уносил очередную стрелу от мишени куда-то вбок, к западу.

- Ты уже лучше стреляешь, - сказал Чимре, завязывая плотнее шапку. - Ты ездишь на охоту?

- Нет. Но зайцев в сметане и зайцев в сухарях я люблю, - улыбнулась Камайя, снимая перчатку и надевая меховые рукавицы. - Поедешь со мной к шатрам? Хочу снова проведать своих знакомых.

Чимре радостно кивнул, вскакивая на мохнатого бело-рыжего конька. Ветер снова выдул снег на юг, жёлто-серая трава хрустела под ногами четырёх лошадей.

Камайя спешилась в небольшой ограде, покусывая губу. Из шатра шёл дым.

- Сэгил! - тихо позвала она у полога.

Сэгил выглянула ей навстречу и вежливо поклонилась. Смешно. Пока она считала Камайю невольницей, пока она не попала к этому мерзкому Туру, её взгляд был таким гордым. Теперь её было даже жаль. Да уж…

- Проходи, госпожа Камайя, - негромко сказала она, придерживая полог.

Камайя шагнула внутрь, окидывая взглядом обстановку. Дрова, что она прислала, лежали у стены, а на очаге булькала похлёбка, но вот спина спящего ранним вечером Тура сильно удивила её.

- Устал, - сказала Сэгил, отводя глаза. - У нас всё хорошо.

Пил, подумала Камайя. Точно пил. Она уже видела такое - когда жена прикрывает мужа-пьянчужку, чтобы на неё не смотрели с презрением. Она наклонилась к Туру и понюхала его, но запаха хмельного не было. От него пахло чем-то сладковатым, маслянистым, смутно знакомым. Камайя хмыкнула. Умащивает кожу притираниями...

- Сэгил, если что, обращайся ко мне, - сказала она, выпрямляясь. - Не стесняйся.

- Спасибо… Спасибо, госпожа…