Сердце Стужи

Путь сквозь Стужу, который ястребом он проделал всего за час, они с обессиленной Сортой на слое Мира одолели за пять. Она столько раз повторила, что может идти быстрее, что, в конце концов, ему пришлось приказать ей молчать. Он делал всё, чтобы избежать любых встреч со снитирами – даже неопасными, вроде одиноких хааров или васок.

Не время для охоты – он должен был сделать всё, чтобы доставить её домой живой. Эрик не думал ни о Сердце, чьё присутствие успел ощутить, ни об упущенной возможности, ни о чём. Только о биении её сердца, движении её крови, воздухе, с усилием проходившем сквозь её лёгкие.

Он вовсе не был уверен в том, что лишняя доза эликсира не навредит ей – но иного выхода не было. Без неё Хальсон замёрзла бы, по его расчётам, через час, самое большее, два, не дойдя до центра и тепла совсем немного.

И, ведя её вперёд, он вслушивался в течения её тела, каждый миг опасаясь – и ожидая, – что что-то пойдёт не так, она захрипит и перестанет дышать, сердце споткнётся и пропустит удар… Но оно билось ровно, и Эрику казалось: только усилие его воли удерживало её от гибели.

Дома она вышла из душа в тёмном халате, кажется, одном из его собственных старых. Она в нём утопала; чёрные влажные волосы прилипли к шее, к бледным щекам прилила кровь.

Упоительно живая.

Эрик заставил её поесть, а потом выпить рюмку снисса.

– Но кропарь сказал…

– Плевать, что он там сказал.

После выпитого она сразу стала очень тихой и сонной, и ему пришлось помочь ей подняться по лестнице.

Сорта проспала весь день, и спустилась только под вечер. Она переоделась в домашнее тёмное платье, заплела волосы в косы. На шее у неё поблёскивала подвеска – его подарок.

– Голодная? Я принёс ужин. Из «Валового фонтана». В прошлый раз еда у них была отличная. Как ты?

Она молчала – только сделала ещё несколько шагов вперёд и остановилась напротив стола, за которым он сидел над газетами, пестревшими заголовками о неуловимом убийце, отъезде владетеля и новом выступлении Аделы Ассели.

Живая.

– Что такое, Иде?

– Сердце, – наконец сказала она, поднимая взгляд. Её глаза сверкали, и он залюбовался ею. – Ты не пошёл за ним. Вместо этого… решил сразу вернуться за мной.

– Мы успеем добыть Сердце. Теперь, когда знаем, где оно… В конце концов, оно валялось там веками, разве нет? – Отчего-то ему захотелось отвести взгляд от её, странно пытливого. – Полежит ещё.

– Ты вернулся за мной, – повторила она медленно, весомо. – Я… я уже думала, что умру там. Но ты пришёл. Спасибо.

– К чему эта драма, Хальсон? – спросил он неловко. – Я – твой ястреб. Моя главная ответственность – твоя жизнь, твоя безопасность. Я не мог поступить иначе.

– Конечно, мог, – тихо сказала она. – И, может быть, должен был. Эта пещера… теперь она знает нас. Знает, что мы идём. Что, если она придумает что-то ещё, чтобы помешать нам?

– Тебе нужно поспать, Хальсон. Мне кажется, эликсиров в тебе пока многовато. Пещера – это просто пещера.

– Ты сам знаешь, что это не так. Стужа… там она говорила со мной тоже. Называла меня по имени. Пугала меня, – Сорта осеклась, – и видения… Она показывала мне Гнездо, и Миссе, и…

– Галлюцинации – это нормально с учётом того, сколько крови ты потеряла. И сядь. Береги силы, они тебе скоро пригодятся.

Она осталась стоять – но сделала ещё пару шагов к нему. Теперь она стояла вплотную к столу, и Эрику стало неловко от того, что сам он продолжает сидеть, глядя на неё снизу вверх. Но не так уж сильно. Она казалась маленькой, такой маленькой рядом с ним. Он вспомнил её в той ледяной яме, крошечную чёрную фигурку, скорчившуюся во льдах, и у него сжалось сердце.

– Мы оба понимаем, что Стужа теперь действительно может знать, что…

– Пусть знает, – сказал он, поднимаясь, огибая стол и вставая перед охотницей. – Пусть знает, что мы идём, – твёрдо повторил он, глядя Сорте в глаза. – Ей нас не напугать. И тебе не за что благодарить меня, Хальсон. Я ищу Сердце ради людей, препараторов… ради тебя. Если это и вправду была изощрённая шутка, если Стужа хотела поставить меня перед выбором… Что ж, она знает меня не так хорошо, как я думал. Я никогда не оставлю тебя. В Стуже, не в Стуже – ты можешь положиться на меня, как на саму себя… – Эрик осёкся.

Когда-то он говорил это Рагне – и она улыбалась своей острой широкой улыбкой, смеялась, запрокинув голову, роняла на белые простыни алые капли вина, похожие на кровь, быстро засыхающие, темнеющие.

– …потому что я твой ястреб, – добавил он, но это прозвучало слабо, бессмысленным привеском жалко повисло в воздухе. Иде сощурилась, глаза засияли ярче.

– Да. Ты мой ястреб.

А потом она подалась вперёд.

Эрик почувствовал прикосновение её губ – сухих, мягких, нежных.

Он ответил на поцелуй – потому что она была такой близкой, тёплой, такой живой. Потому что хотел ответить.