– Разумеется, мне пришлось их забрать. В тот миг я не могла раскрыть свою личность. Упоминаемая в твоей истории смерть Альтисии навлекла бы на меня подозрения. В роли жрицы я никак не могла разузнать о замыслах Канса, поэтому мне пришлось позаимствовать у Альтисии…
Тут бывшая жрица умолкла. Затем улыбнулась, и мной вдруг овладела необычайная сонливость.
– Я не знаю, как ты узнала о руне Обречения, если горвеканцы никогда тебе о ней не говорили, – практически промурлыкала Костяная ведьма. – Зато они многое поведали мне, после того как я вернулась со второго испытания в Горе Чужаков. Они рассказали о многих способах применения рун, о которых даже ты не знала, и о проведении возможных с ними трансформаций. Тебе известно, что руной Предсказания можно оплести не только чей-то разум, но и любой предмет? Например, письма? Ты знала, что видоизмененным заклинанием можно отыскать одного конкретного человека, а не всех тех, кто к нему прикасался? Или что оно может служить для меня радаром в твоих поисках?
С губ жрицы сорвался резкий вздох.
– Ты понимала, как можно спрятать от меня свой разум. Очень умно. Я и не догадалась, что для своей маскировки ты станешь использовать лицо Альти и расхаживать с ним, будто она все еще жива. Ты оплела Кион защитными рунами, убедив в их необходимости Аликс, дабы закрыть мне доступ к тебе. Даже при помощи дэва я не могла уловить твои мысли, поэтому прибегла к другим способам. Неужели ты не осознала всю бесполезность своей маскировки, после того как покинула Пещерные горы и уплыла в Дрихт? Что мне стало известно, под чьим обликом ты скрываешься и где находишься, в тот же миг, когда твоя рука прикоснулась к пергаменту?
Бумаги выскользнули из руки Безликой и упали на землю.
Тотчас же чужое сознание яростно ворвалось в мой разум в попытке использовать его. Но Костяная ведьма, раньше оказавшаяся внутри, стремительно, пусть и не без труда, вытеснила ее. Лорд Кален пришел в движение, и вызванная им руна Ветра обездвижила Безликую. Леди Зоя подняла руки, очевидно, придавая ему сил.
Тогда Безликая попыталась снова напасть – уже не только с помощью разума, но и другого своего оружия. Позади меня взорвался рев.