Сердце тени. Книга 2

– У представителей многих профессий есть «профессиональные болезни». – Руф старался выглядеть как можно более беззаботным. – Некоторые Тени очень привыкают к своим способностям, злоупотребляют, что ли. И тогда они заболевают. Это редко, но встречается. У таких возможности шире, чем у здоровых, но солнце сжигает их тела, как огнем. Отчего так получается, никто не знает. Я здоров, хотя пользуюсь всем, чем наделен. В самых тяжелых случаях больных ранит даже искусственный свет. Считается, что только от Тени зависит, разовьется болезнь или нет. Так что не переживай заранее.

– Лют все время просит держать шторы опущенными, – зачем-то ляпнула мисс Варлоу. – Говорит, что от солнца она слабеет.

Руфус позволил себе фыркнуть.

– Не бери в голову, – посоветовал он. – У нашей Лют совсем другая болезнь, она называется «посмотрите на меня, я центр вселенной». И тут, похоже, я отчасти виноват. Вас это пока не касается, вы еще не совсем Тени. Прямые солнечные лучи ослабляют связь с первородной тьмой, но достаточно четырех-пяти часов вдали от них, и все восстановится. Я проверял. Многие Танцоры опасаются нарушать свою связь потому, что могут в любой момент понадобиться Ордену. Этикет, опять же. Наша форма – это наша гордость. Когда получишь свою – поймешь.

От стены дорожка вильнула вбок, мимо двухэтажных домов с угрюмыми фасадами, пока не привела к красивой арке, сплетенной причудливыми узлами из металлических лент. Живая изгородь, сбросившая листья, обиженно щетинилась длинными колючками. Эмьюз прекрасно знала, что колючки острые и будет больно, но все равно протянула палец. Казалось, она уже делала так раньше. Тень внимательно посмотрела на красную точку – след укола. Что-то подсказывало, что на ранке должна появиться алая капелька, но нет. Тогда Эмьюз приготовилась повторить опыт.

– Эй! Ты что делаешь?! – Руфус не сразу заметил, что девочка отстала.

Он в два прыжка вернулся, чтобы перехватить ее руку.

– Больно? – Хотелось спросить «ты совсем балда?».

– Не очень. – Мисс Варлоу потупилась.

– И зачем? – Тангл настойчиво потянул свою подопечную через арку в парк.

– Не знаю, – почти прошептала та. – Просто любопытно.

– Если тебе вдруг станет любопытно, что произойдет, если выброситься из окна, посоветуйся со мной, договорились? – издевательски предложил Руф.

– Непременно, – тем же манером отозвалась девочка.

По обе стороны от дорожки поднимались величественные голые деревья с толстыми стволами и ветками, похожими на цепкие узловатые руки. Сквозь аккуратно подстриженные облетевшие кусты виднелись тропинки, протоптанные в жухлой траве. Чем дальше увлекала дорожка, тем больше все вокруг начинало походить на лес.

– Я немного нервничаю, – вдруг признался Руф. – Давай пойдем помедленнее?

– Отчего? – Эмьюз сбавила шаг.

– Ветреница – существо загадочное. – Девочка чувствовала, что наставник вот-вот погрузится в воспоминания, и даже не пыталась ему помешать. – Считается, что она была здесь всегда. Когда-то давно я… обидел ее. Надеюсь, уже забыла.

– А что вы сделали? – Невинный вопрос поверг собеседника в ступор.

«Ну, раз заикнулся, рассказывай», – предложил внутренний голос. – «Рассказывай, не то она сама что-нибудь придумает! Будет хуже». На лбу Руфуса выступил холодный пот.

– Мальчишки все дурные. – Слова застревали в горле. – Я не исключение. Ветреница только напоминает женщину, но… довольно отчетливо. Ее фигура складывается из спутанных стеблей, а там, где у нас с тобой сердце, у нее комок корней с куском земли размером с мой кулак. Весной Ветреница любит подолгу неподвижно стоять в луже грязи почти по колено, протянув руки к небу и запрокинув голову.

– И при чем тут вы? – удивилась Эмьюз.

– В общем-то ни при чем. – Руф снова вспомнил, что такое вязкий стыд. – Приятели подбили пойти и поглазеть на нее… Ветреница нас заметила. У нее нет глаз, она видит всей собой. Был скандал. Ребят не выгнали только потому, что она… растение – не настоящая женщина. А я, как Лют, в каменном ящике десять суток провел. Понимаешь?

– Нет, – честно призналась Тень.

Тут Руфусу остро захотелось пойти-таки на праздник, исключительно чтобы оградить это наивное существо от любых поползновений со стороны молодых людей разбить бедняжке сердце.

Раньше Танглу казалось, что у Дайны не было парня из-за того, что она догадывалась о его чувствах к ней. Теперь причина стала яснее: никто не решался подойти, вспоминая о Баламуте, который запросто мог ввязаться в драку за косой взгляд, брошенный на его пару. Дайна всегда была младше его. Пусть два года не такая уж большая разница, но все же…

– Мальчишки… они – мальчишки, Эмьюз. Это потом из них вырастают мужчины, умеющие владеть собой и не делающие глупостей. И то не изо всех…

«Замолчи, пока не поздно! Ты в своем уме?», – взмолился внутренний голос. Но Руф уже безвозвратно проникся идеей разъяснить девочке порядок вещей, насколько ему позволит собственное смущение. Он даже представил, что Эмьюз его родная дочь, которой у него никогда не будет. Или маленькая Айни.